Мистер Ивнинг - страница 8

«Наверное, готовятся к аукциону», — решил мистер Ивнинг. Теперь он с зарождающейся тревогой и в то же время слабым восторгом слышал названия всех редкостных реликвий, выставляемых на продажу. Наименования этих роскошных предметов громко выкрикивал, сверял и равнодушно перечислял аукционист, вся процедура проводилась им с такой яростью и презрением в голосе, что казалось, бесценные, редчайшие сокровища, достойные найти окончательное пристанище в Лувре, переписываются здесь лишь для того, чтобы затем их вынесли в ящиках и швырнули в костер. В какой-то момент мистер Ивнинг взвизгнул:

— Прекратите!

Перегородка отодвинулась, и метрах в трех он увидел уставившуюся на него миссис Оуэнс. Затем со взглядом, выражавшим то ли абсолютное неузнавание, то ли желчное недовольство, она быстро закрыла раздвижную панель, и опись продолжилась — еще громче прежнего, а голос выкрикивающего стал скрипучим и сердитым.

Очнувшись после долгого сна, мистер Ивнинг увидел, как вошли двое незнакомцев в комбинезонах, с блестящей золотистой лентой. Они наклонялись, ворча и жалуясь, дотошно, хотя и украдкой, измеряли его с ног до головы: его сидячая поза, очевидно, вынуждала по несколько раз проверять результаты.

Был ли то вечер пятницы, или уже прошли выходные, и наступил понедельник?

Снегопад вроде бы не переставал, но ветер ослабел или же дул порывами, а ставни почти затихли. Мистер Ивнинг подозревал, что за это время на квартиру к нему заходили самые разные люди. Он провел в кресле еще несколько смутных часов, затем вновь появился Джайлз и помог ему добраться до туалета, где из мистера Ивнинга вышли плотные сгустки крови, а по возвращении в кресло рядом с ним неожиданно оказались его личный пароходный кофр и пара чемоданов.

Отвернувшись от необычного багажа, Джайлз причесал и подстриг его длинные каштановые волосы, подправил мохнатые брови и помассировал затылок. Мистер Ивнинг не спросил, чем вызвано такое внимание к его прическе, но все же поинтересовался, стремясь, скорее, нарушить траурное молчание, нежели получить вразумительный ответ:

— Зачем там наверху плотничали, Джайлз?

Слуга помедлил, запнулся и в смущении чуть не прищемил мистеру Ивнингу парикмахерскими ножницами ухо, но под конец громким шепотом ответил:

— Переделывали кровать.

Комната, в которой он просидел все эти дни (сколько: четыре, шесть, быть может, две недели?), комната, принадлежавшая миссис Оуэнс и ее сестре во время его первых четверговых визитов, теперь находилась в полном его распоряжении, а обе женщины перебрались в другие квартиры этого дома, где помещения, равно как и реликвии, было трудно, почти невозможно сосчитать.

Пребывая в какой-то бессловесной апатии (мистер Ивнинг решил, что тяжело болен, хоть и не задумался над тем, почему не приходит врач) и проведя несколько часов в одиночестве, он, внезапно расстроившись, что о нем забыли, воспользовался странным обычаем миссис Оуэнс и властно хлопнул в ладоши. Появился смуглый юноша с большими синяками на висках, ни о чем не спрашивая и не здороваясь, поправил ступни мистера Ивнинга на табурете, налил ему чего-то красного с горьким привкусом и, дожидаясь, пока больной выпьет, жестом осведомился, не желает ли мистер Ивнинг облегчиться.

Новые смутные часы понемногу сменились туманным забытьем. Наконец, стук молотков, глухие удары и шум сдвигаемой мебели, а также удушливые испарения скипидара и краски вовсе перестали ему докучать.

Невероятно: миссис Оуэнс появилась вновь в сопровождении Перл.

— Нечего и говорить, как я рада, что вам лучше, мистер Ивнинг, — очень холодно начала миссис Оуэнс, и сразу было заметно, что выглядит она на пару лет моложе: то ли ее приукрашивал лившийся теперь в окна яркий солнечный свет, то ли (гадал мистер Ивнинг) она прибегла за время его болезни к пластической хирургии — во всяком случае, миссис Оуэнс сильно помолодела, а голос стал грубее, резче и еще театральнее, чем прежде. — В связи с вашим чудесным выздоровлением мы готовы переселить вас в вашу комнату, — продолжала миссис Оуэнс, — и я рада сообщить, что там вы сможете полюбоваться несколькими двусторонними коврами из крашеной пряжи, развернутыми специально для вас… Кровать… — добавила она после осторожной паузы, — надеюсь, вы ее одобрите, — тут он попытался что-то возразить, но она показала, что не допустит этого, — ведь ее переделка всем нам стоила немалых трудов, — ему показалось, что она хотела употребить слово реликвия, но удержалась и лишь сказала в заключение: — Вы же понимаете: рост у вас более шести футов шести дюймов в носках! — она пристально его изучала: — Не могли же мы допустить, чтобы ваши ноги свисали из-под одеяла… — Итак, сэр, — миссис Оуэнс сложила руки на груди, — как вы считаете, под силу ли вам подняться на следующий этаж, разумеется, с нашей помощью?