Молчание - страница 5

— Уходи из больницы немедленно. В составленном списке смертей ты под вопросом.

— Девушка, вы в себе? — дрожащим голосом спросила лечащий врач терапевтического отделения.

— Елена Степановна, а вы в себе? — пробил сознание Кругловой женский голос, и она увидела перед собой медсестру из кабинета УЗИ. — Вы карточку больного на столе оставили. Заберите.

Круглова, вытерла платком холодный пот, выступивший на лбу, забрала карточку и извинилась:

— Прости, Света, что-то я себя неважно чувствую. Башка моя раскалывается на части. Пойду «спазмалгон» выпью.

«Что же это со мной творится, — задумалась Круглова, — может, от того, что я села на диету, у меня крыша немного поехала? Дурость какая-то. Стопроцентные галлюцинации. И кому теперь в этом признаваться?»

Поднимаясь по ступенькам на второй этаж, Круглова столкнулась с Погодиным. Он с улыбкой спросил:

— А это что за дрянь с вороном на плече за вами ходит, Елена Степановна?

— Что?! Какая дрянь? — взвизгнула женщина и оглянулась.

Петр Алексеевич вмиг перестал улыбаться:

— Ну, вы даете, Круглова, пора уже к моим шуткам привыкнуть и не реагировать так остро.

— Погодин, пошел вон! Задолбал ты меня со своими ужасами. Услышу от тебя еще раз что-нибудь подобное — убью, не задумываясь!

Погодин отскочил от Кругловой как от чумной и, ничего не говоря, помчался вниз по ступенькам.

В кармане Елены Степановны зазвонил мобильный телефон:

— Лена, — услышала она голос Максима Викторовича. — В приемное поступил на скорой больной с острыми болями в области желудка. После осмотра оформляй его к нам в пятую палату.

— Хорошо, Максим, — ответила она ему. — Но, если честно, я уже забегалась по больнице. Ты наших мальчиков тоже запрягай работой, а то они сидят в ординаторской и ничего не делают, только языками чешут.

В боксе номер один приемного отделения сидел толстый, лет пятидесяти — шестидесяти, мужчина, раздетый по пояс. На шее у него на цепочке висела маленькая коробочка размером со спичечный коробок. Круглова несколько секунд не сводила с нее взгляда.

Мужчина сам указал рукой на странную маленькую коробочку:

— Интересуетесь? Даа… Верите, нет — двадцать лет с себя не снимаю.

— Там, наверное, лежит что-то важное для вас? — рассеянно спросила Круглова и подумала о том, что «глюки», наверное, у нее еще не прекратились. Вот же денек выдался — одно сплошное расстройство психики. У нее и у всех окружающих разом.

— Честно вам сказать доктор, я ведь и сам не знаю, что в ней лежит. Но! Открывать ее не имею права.

— О, даже так! — улыбнулась Круглова. — Вы меня заинтриговали… Ладно, расскажите, что вас беспокоит?

Мужчина положил обе руки на низ живота.

— Болит, доктор. Терпеть уже не могу. Верите, нет — не сплю, не ем.

Максим Викторович выглянул в окно и увидел три черных джипа «LincolnLuxus», они остановились возле главной проходной. Магамединов хорошо знал эти машины. К ним пожаловал сам мэр города. А значит, сейчас начнется такая беготня — мама не горюй!

Обычно о приезде мэра в больницу главврач знал заранее, и к такой «радостной встрече» все готовились больше месяца. А тут (на тебе!) явился черт без предупреждения. Что бы это значило?

Через три минуты челюсть у Максима Викторовича отвисла чуть ли не до пола. Минуя проходную, к машинам бежал его подчиненный Беленький Борис Анатольевич.

— Вот тебе раз! У нас теперь простые смертные мэров встречают. А что ж тогда главврачу делать? — не веря своим глазам, произнес Магамединов.

Из джипа навстречу Беленькому вышел лысый качок в черном костюме, левой рукой он поправил свои крупные яйца (довольно таки солидный жест для человека, приближенного к мэру), почесал задницу — и все это проделал непринужденно, никого не стесняясь.

Борис Анатольевич, подбежав к качку, что только ни вытворял: и кланялся, и танцевал, и руку левую собеседника горячо пожимал обеими руками, и крутил башкой в разные стороны. Качок протянул ему серебристый металлический кейс, который все это время держал в правой руке и заговорил явно о чем-то серьезном. Потом указательным пальцем постучал по дорогим наручным часам. Этот жест Магамединов понял так: «времени у тебя, дружок, в обрез». Лысый похлопал Беленького по плечу, развернулся и пошел к джипу.