Молодая вдова (СИ) - страница 8

— Достаточно! Мы все итак поняли, — прервал его речь Грегори — Я думаю, что ее светлость достаточно богата и определенно занимает высокое положение в обществе теперь, чтобы самой решить, кто будет достоин составить ей партию!

— Да, да… конечно же вы правы, милорд, — пробормотал извиняющимся тоном мистер Пибоди.

Клотильду же в это время волновала другое:

— А что если ее светлость откажется пойти на этот шаг? Ведь всем известен отнюдь не кроткий нрав вдовствующей герцогини. Неужели, поместье и все остальное действительно будут проданы с торгов?! — при виде денег, которые уплывали из семьи, ее глаза наполняло отчаяние.

— К сожалению, да, — ответил безапелляционным тоном мистер Пибоди.

— Но это несправедливо! — в один голос воскликнули Мэри и Клотильда, но значение этого окрика у них кардинально отличалось.

Мэри считала, что отец поступил безответственно, когда женился на Мартинике. Тогда он объяснил ей это тем фактом, что перед лицом общества она всегда будет оставаться безродной подопечной, компаньонкой его дочери, в жилах которой течет кровь неясного происхождения. Даже если герцог обеспечит ей достаточное приданое — никто из благородных джентльменов не запятнает честь своей семьи узами брака с ней, лишь жадные охотники за деньгами могут попытать счастья, а он не желает Мартинике участи нелюбимой жены при недостойном ее муже. И поскольку на этом свете, по словам шарлатана доктора, ему осталось жить не так много, Сомерсет нашел наилучший выход из положения — герцог решил сам жениться на своей подопечной. После этого никто из высокородных джентльменов не сможет заявить, что у Мартиники недостаточно высокое положение в обществе. Кроме того, он оставит ей щедрое содержание, соответственно в деньгах она также не будет нуждаться, и сразу после траура по нему вознесется в списке желанных невест, тем более что, ко всему прочему, обладает еще и весьма привлекательной внешностью. — Вот тогда пусть выбирает сама с кем дальше ей шагать по жизни, — заявлял покойный.

Во всем это плане был только один изъян: по всей видимости, доктор не был таким уж шарлатаном, каким считал его герцог, поскольку именно его заботами, в комплексе с уходом сиделки и Мартиники, его светлость прожил на пять лет дольше, чем ему было обещано.

Теперь же вместо обещанного содержания, ее отец решил пойти на шантаж! Разве можно сделать выбор, от которого будет зависеть вся твоя последующая жизнь столь скоропалительно? Что если Мартиника не в состоянии еще открыть свое сердце кому бы то ни было? Возможно, ее прошлые сердечные раны все еще не зажили… Мэри надеялась устроить будущее своей подруги-мачехи, но не так скоропалительно! Не удивительно, что Мартиника лишилась чувств, видимо, она считает эти условия предательством со стороны человека, который долгое время заменял ей отца.

Клотильда же думала о том, как несправедливо позволять имуществу уходить за пределы семьи. Теперь ей не было так обидно, что Шератон и акции могут достаться Мартинике. Нет, гораздо ужаснее, если они будут проданы с торгов, как будто ее семья превратилась в полнейших банкротов! Какой позор! Тем более, что эти деньги должны были принадлежать Эммету… Ну, на худой конец Мэри или Джасперу. Ведь эта несносная особа, того глядишь, вздумает проявить неслыханную в этой ситуации гордость и отказаться выходить за кого-либо замуж. Как же мог этот старый хрыч герцог поступить так безответственно!

— О, боюсь, дамы, в своем пылу вы не заметили куда большей несправедливости, чем само условие завещания! — вступил в беседу Эммет. Все взоры в комнате моментально обратились в его сторону: — Лондонский светский сезон не успеет открыться по истечении этих трех месяцев. Отец явно не рассчитывал, что умрет в такой не подходящий момент.

— Боже, нет! Вдовствующая герцогиня не сможет найти себе мужа, сидя дома! Наша семья будет опозорена, когда имущество пустят с молотка! О нас не будет судачить только глухонемой! — возопила в отчаянии Клотильда.

При этих словах в беседу вмешалась графиня Кентервиль, которая до сих пор пребывала в роли немой наблюдательницы.