Молодецкие игры - страница 4

Бабы, набиравшие воду из колодца, заголосили, и вскоре вокруг раненого собралась чуть ли не вся деревня. Занесли бедолагу к Хогу, высвободили из кольчуги, перевязали. Лицо у него было иссечено, видно, от скачки сквозь колючий кустарник, но все сразу признали в нем молодого Сигурда. Пытались что-то узнать о двух других воинах, но парень, похоже, едва не обезумел от страха, да и крови потерял много. Плечо и левая сторона груди, повыше ключицы, были разодраны когтями какого-то крупного зверя, даже кольчуга не спасла. Он всё бормотал что-то, то и дело срываясь на визг, но что — никто не мог разобрать. В конце концов, напоили раненого травяными настоями да медовухой, завернули в теплые шкуры, и забылся он крепким сном.

Раны были неглубокие, и затянулись довольно быстро. Уже дней через пять молодой князь начал помаленьку появляться на улице, даже за частокол хаживал, к речке. Еще пара дней — и он достаточно окреп, чтобы держаться в седле. Думали, что он сейчас же покинет деревню, но он по-прежнему жил у старого Хога, щедро платил ему за еду… и за молчание.

Все дни княжеский наследник молчал. Что случилось с ним и его спутниками там, в Погибельных лесах, так и оставалось загадкой. Когда кто-нибудь, набравшись смелости, пробовал расспросить его об этом, парень лишь огрызался. В конце концов, его оставили в покое. Лишь украдкой провожали взглядом, когда он шатался, как неприкаянный, по окрестностям деревни. Да гадали — чего же он не уезжает-то? А князь все молчал, гулял по берегу речки и будто бы ждал чего-то.

Халан в один из дней, когда юноша валялся в беспамятстве, снова отправился на промысел. Обещал вернуться через три дня, но прошло уже пять, и Веда места себе не находила от тревоги. Как и князь, частенько выходила она к берегу Лайры, на тот холм, с которого видна темнеющая на севере полоска лесов, а за ней — теряющиеся в белесой дымке пики Ледяного хребта.

Вернулся он на седьмой день, на самом закате. Объемистые торбы за его спиной были набиты под завязку, на плече он нес целую гроздь пойманных в силки зайцев. Леший, как всегда, весь в репье и старой хвое, трусил чуть позади, в потемках похожий на опустившегося на четвереньки ряженого.

Веда пропустила мужа в дом. Замерла в дверях, терпеливо дожидаясь, когда он освободится от ноши. А потом бросилась ему на шею и надолго повисла, прижимаясь всем телом, шепча что-то, всхлипывая то и дело по-бабьи. Халан, неловко наклонившись, обхватил её ручищами и чуть покачивался, будто ребенка баюкая.

Скрипнула дверь. Халан поднял голову и исподлобья взглянул на стоящего на пороге князя.

— С возвращением, следопыт, — проговорил Сигурд. На этот раз голос его уже не казался Веде приятным. — А я тебя ждал…

Веда охнула, еще теснее прижалась к широкой мужниной груди.

— Выйдем, поговорим? — не то спросил, не то приказал парень. Впрочем, сейчас он мало напоминал того нескладного мальчишку, что выходил к колодцу несколько дней назад. Осунувшийся, почерневший, с прядкой седых волос на виске. Со страшным, каким-то стылым взглядом.

Не дожидаясь ответа, князь развернулся и вышел за порог. Халан последовал за ним не скоро. Застал у крыльца, сидящим прямо на траве.

— Что, как поохотились, князь?

Парень поднял расширившиеся, будто от ужаса, глаза на нависшего над ним, как башня, следопыта. Бледное, заросшее неровной щетиной лицо исказилось в злобной гримасе. Он, кажется, хотел ответить деревенщине — бранно, обидно. Но вместо этого вдруг сник — разом, будто все кости из него вынули. Опустил голову и громко всхлипнул.

Халан поморщился.

— Эта… тварь… — сквозь зубы процедил парень, не поднимая головы. — Она разорвала Гвина. Мы с Ронаном пытались убежать, но она… Ронан остался, чтобы задержать… А я сбежал… Сбежал!!

Он мотнул головой, снова взглянул снизу вверх на следопыта. Лицо мокрое от слез, губы дрожат. В глазах пляшут сумасшедшие огоньки, в которых все смешалось: злость, страх, досада, стыд, надежда.

— Я найду его, слышишь?! Ронан мне как отец был! Я…

— От меня-то чего хочешь, князь?

Юноша судорожно сглотнул. Долго смотрел на Халана — все так же снизу, так и не поднявшись с земли.