Молодой Маркс - страница 93

Таким образом, точка зрения Руге на конкретные задачи революционной борьбы в конце 1843 г. мало чем отличалась от той, которую он занимал в 1842 и даже в 1841 гг. Тот же принцип – воплотить философию в жизнь, и то же средство – свободная печать. Только вместо гегелевской философии фигурирует фейербаховский гуманизм, а вместо немецкой печати – немецко-французский орган.

Понятно, что подобная программа уже не могла удовлетворить К. Маркса.

В связи с болезнью Руге непосредственно готовить журнал к печати пришлось одному Марксу. Среди прочих материалов он вынужден был редактировать и «Переписку…», и программные статьи Руге. Не считая возможным радикально перерабатывать статьи своего коллеги, Маркс все же внес в них некоторые изменения.

Сохранилась страничка, запечатлевшая попытку Маркса видоизменить заключительную часть «французского проспекта», т.е. формулировку трех основных направлений журнала. Используя два варианта этой формулировки (французский и немецкий), Маркс дополняет французский текст некоторыми положениями из немецкого текста и одновременно придает обоим более конкретный и политически определенный смысл. Так, приведенная выше во французском варианте формулировка второго направления журнала после редакции Маркса приняла следующий вид: «…мы дадим обзор газет, который будет своего рода карой за раболепие и низость одних и привлечет внимание к достойным усилиям других, направленным на благо человечества и свободы…» (16, с. 313). Политическую заостренность придал Маркс и третьему направлению, подчеркнув неизбежность разложения и гибели устаревших немецких порядков.

Эти коррективы Маркса нашли некоторое отражение в опубликованном немецком варианте «Плана…» (16, с. 686 – 687). Французский же вариант не был опубликован в журнале. Видимо, в этой связи была снята и «приписка» к последнему письму Руге, поскольку в ней как раз и шла речь о наличии двух проспектов: французского и немецкого. Наряду с этим Маркс нашел удачную (тактичную по отношению к Руге) форму выдвижения собственной программы: изложил ее в виде своего письма к Руге, заключающего «Переписку 1843 года» и датированного сентябрем[40].

В этом письме Маркс прежде всего возражает против принятия какой-либо из имеющихся философских концепций в качестве готовой доктрины, которую остается лишь осуществить, как это полагал Руге. Среди нынешних теоретиков, пишет Маркс, существует большая путаница относительно того, каким должно быть будущее общество и, следовательно, в каком направлении должна вестись борьба. Было бы неверно усугублять эту путаницу, поддерживая какую-нибудь из существующих доктрин. «…Преимущество нового направления как раз в том и заключается, что мы не стремимся догматически предвосхитить будущее, а желаем только посредством критики старого мира найти новый мир» (1, с. 379).

Существовавшие в то время утопические теории социализма (Фурье, Прудон) и коммунизма (Кабе, Дезами, Вейтлинг) не удовлетворяют Маркса именно потому, что они лишь противопоставляют новые принципы старому миру, а не выводят их из него. Найти новый мир посредством критики старого мира – вот основная методологическая позиция, выдвигаемая Марксом в противовес этим теориям, которые он справедливо характеризует как догматические. Дело в том, что ни одна из этих теорий не разрабатывает весь комплекс новых принципов, а берет лишь один из них, в результате чего каждая догматически противопоставляет себя не только старому миру, но и остальным, не освоенным ею, новым принципам.

Так, упомянутые теории коммунизма все свое внимание сосредоточивают лишь на проблеме уничтожения частной собственности и противополагают частному бытию людей различные проекты жизни в условиях общественной собственности. Принимая необходимость уничтожения частной собственности как нечто само собой разумеющееся, Маркс, однако, замечает, что эти теории фактически сами еще не освободились от влияния своей противоположности – частного бытия. Такой коммунизм есть не всестороннее, а лишь особое, одностороннее осуществление социалистического принципа. «Поэтому уничтожение частной собственности и этот коммунизм отнюдь не тождественны, и не случайно, а совершенно неизбежно рядом с коммунизмом появились другие социалистические учения» (1, с. 379), которые обращают внимание не на одну лишь собственность, а и на прочие стороны бытия социализированного человека – на его способности, талант и пр. «Да и социалистический принцип в целом представляет собой опять-таки только одну сторону, касающуюся