Монголы и Русь. История татарской политики на Руси - страница 14

. Поход татарского войска на византийские владения (совместно с силами болгарского короля Константина Теха), предпринятый в 1265 г. по приказу Берке[138], стоял также в известной связи с отношениями между Михаилом и правительством персидских монголов. Трудно сказать, в какой мере имело значение в данном случае задержание послов султана; во всяком случае, мы имеем свидетельство Эльмуфаддаля, что предводитель войск Берке потребовал от египетского посла (Эльфариса) письменное удостоверение в том, что тот «остается (в Константинополе) по доброй воле своей и что ему не препятствуют отправиться к Берке»[139]. Непосредственная причина похода — сношения иконийского султана Изз-ад-Дина (которого Михаил не выпускал на родину) с болгарским королем и татарами — подробно изложена у Пахимера[140]; но и он говорит, что Изз-ад-Дин знал о тайных условиях императора с Абакой, по которым надлежало оттянуть его возвращение на родину[141].

Меньше нам известно о причинах набега татар на византийские владения при Менгу-Тимуре (около 1270 г.)[142]. Желая предотвратить возможность подобных же нападений в дальнейшем, Михаил Палеолог, учитывая, очевидно, возраставшее влияние военачальника Ногая в делах Золотой Орды, выдал за него свою незаконнорожденную дочь Ефросинию (1273 г.) и, таким образом, приобрел в его лице союзника[143].

Но в 70-х гг. XIII в вопрос о сближении Византии с иранскими монголами стал в новом соотношении. Надеясь на военную помощь против своего врага — египетского султана, Абака завязал оживленные переговоры с папой и давал понять как будто о своей готовности принять латинскую веру, рассчитывая на успех нового крестового похода против египетских мамелюков, владевших «святою землею»[144]. Церковная уния 1274 г. между папой и византийским императором несла с собою непосредственную угрозу совместных действий византийского императора и иранских монголов против войск египетского султана. На Лионском соборе (1274 г.), где между папой и императором состоялось соглашение о подчинении греческой церкви Риму (император признал догмат filioque, опресноки и главенство паны; греческий клир подчинялся панскому владычеству, и право решений папы по церковным делам было принято даже без ограничений, которые входили в условия Ватаца)[145], император заверил о своей готовности принять участие (войсками, деньгами и продовольствием) в предполагаемом общем крестовом походе на освобождение «святой земли»[146]. Эти успехи папской политики в Царьграде не могли ближайшим образом не беспокоить золотоордынскую дипломатию, тем более что папа Николай III делал дальнейшие шаги к укреплению зависимости Византии от папского престола[147] и, энергично действуя среди иранских монголов[148], пытался вместе с тем распространить свое влияние и среди «скифских татар», в областях, лежавших близ Юго-западной России[149].

Итак, в то время как митрополит Кирилл, как мы видели, совершенно скомпрометировал себя в глазах Орды, и ханский престол не вступал с ним в непосредственные сношения, вопрос о посредничестве между русской митрополией и Византией, после утверждения византийского императора в Константинополе, не мог не получить серьезного политического значения с точки зрения золотоордынской дипломатии.

В 1261 г., в тот самый год, когда Михаил Палеолог овладел Константинополем, в Сарай был перенесен центр южной (переяславской) епископии[150]. Положение Саранского епископа определяли новые, но достаточно характерные признаки; он выступает перед нами, как близкое ко двору, доверенное лицо хана; документы канонического права заставляют предполагать, что ему приходилось следовать за ханской ставкой даже в те периоды года, когда Орда кочевала[151]. Саранский епископ явился как раз тем лицом, которому в качестве представителя русской иерархии было поручено непосредственно сноситься с Византией, выполнять обязанности посредника между Царьградом и русской митрополией.

Из летописи мы узнаем, что сарайский епископ (с 1269 г.) Феогност ездил в Царьград не менее трех раз[152]. Первая поездка относится ко времени 1269–1276 гг.