Море штормит - страница 14

— Беда в том, что никто не назвал их по имени. Да и кого, собственно, искать? Почти все десантники погибли. — Рогов вздохнул. — Не за что даже зацепиться, чтобы построить хоть какое-то предположение.

— Вы, товарищ капитан, — улыбнулась Зина, — прямо как Шерлок Холмс. Неизвестно ведь ничегошеньки. А вы по каким-то крохам, намекам…

— Верно, знаем мы пока что весьма немного. Да только Конан Дойл тут ни при чем. Проницательный джентльмен с Беккер-стрит искал, насколько помнится, преступников. Похитителей там разных, шантажистов, охотников до чужого наследства. А мы с вами ищем героя.

Рогов задумался, барабаня пальцами по дверце фургона. Потом вдруг хватил по ней кулаком:

— Вот увидите, Зина, настанут еще такие времена, когда по всему земному шару будут разыскивать героев: затерявшихся в дебрях путешественников, приземлившихся в пустыне авиаторов, пропавших без вести первопроходцев. Вот, это скажу я вам, будет время!..

— Товарищ капитан! — К ним подбежал шофер головной машины. В руке он держал газету. — Наша, армейская. Только что получили. Вы, говорят, Петровским десантом интересовались…

Рогов торопливо развернул еще пачкающий краской влажный номер. Зина тоже склонилась над газетой. Через весь разворот чернел крупно набранный заголовок:

Рогов уже знал в подробностях все, что было связано с десантом. У братской могилы на берегу Буга ему рассказал о двухдневном сражении в порту бородатый осанистый старик, которому довелось беседовать с солдатами, пришедшими вслед за десантниками. И все-таки очерк военного корреспондента заново заставил пережить и осмыслить подвиг героев черноморцев. Отдельные строки удивительно соответствовали душевному настрою и мыслям Рогова и, казалось, были адресованы непосредственно ему. Он жадно вчитывался в них, втайне надеясь найти хоть маленькую детальку, которая бы дала верное направление начатому им поиску.

— Постойте, постойте… — Рогов сложил газету. — Ведь если этот журналист виделся с теми, кто остался в живых, он может нам кое-чем помочь.

— Здесь ничего об этом не сказано, — возразила Зина.

— Но ведь в конце стоит: «Продолжение следует». Значит, у него в блокноте остались еще какие-то записи. Вполне возможно, что это именно то, что нам нужно.

Рогов взглянул на часы. До отправки оставалось всего несколько минут.

— Скажите, что я к связистам, звонить в редакцию, — предупредил он Зину и, размахивая газетой, бегом бросился через дорогу.

Вернулся Рогов расстроенный. Скручивая цигарку, досадливо поморщился:

— Не повезло. Журналист, который про десантников написал, срочно выехал на передовую. И, как назло, уже два дня о нем ни слуху ни духу. Вот, собственно, и все. Ничего больше в редакции добавить не могут. Какой-то замкнутый круг.

Анна Георгиевна называла полуразрушенные залы и комнаты их старыми, довоенными именами. Сережка быстро привык к этому. Уже через неделю он твердо знал, где зал Верещагина, где начинаются владения Айвазовского и куда нужно свернуть, если идешь по темному коридору первого этажа, чтобы попасть в гости к художникам XVIII столетия.

Но он невольно поежился, когда Анна Георгиевна однажды сказала:

— А вот здесь у нас был Левитан.

— Кто, кто? — недоверчиво переспросил Сережка.

— Левитан, — Анна Георгиевна не могла понять, что так смутило мальчишку. — Ты когда-нибудь раньше слыхал о нем?

— А як же… У него дочка була и хлопчик курчавый…

— Ты что-то путаешь, Сережа.

— Чого мени путать, колы той Левитан нашим сусидом був. В аптеке робыв, завжды у билом халати. Немцы його из винтовок… — Сережка перешел на шепот. — Я сам бачив. За школой, в яру. И жинку його, и диток…