Море желания - страница 56
И он хотел прекратить это страдание.
Если уж не помогло расстояние, то надо добиваться новой встречи, чтобы рассеять наваждение. Конечно, на месте окажется, что она вовсе не так красива, как представляется ему в горячечных видениях; конечно, у нее есть масса недостатков, не замеченных им прежде… Не говоря уже о том, что она предавала свою родину. Но все это, увы, мало утешало Джайреда и совсем не гасило огонь желания, охвативший его.
Отбросив на мгновение все ненужные рассуждения, капитан решительно постучал в дверь. Ему открыл старый лакей, и Джайред увидел полутемный холл с несколькими зажженными свечами и зашторенными окнами. Капитана провели в большую приемную, украшенную гравюрами с трогательными пасторальными сценами. Приемная оказалась настолько огромной, что Джайред, всегда привыкший считать свой холл в Ройял-Оук самым большим на свете, восхищенно присвистнул.
– Ах, капитан, наконец-то вы прибыли!
Этот знакомый голос оторвал Блэкстоуна от рассматривания одной из гравюр. Перед ним стоял доктор, как всегда ссутулившись и опираясь на тяжелую прогулочную трость.
– Я сейчас иду на вечер к мадам д'Абвиль. Не хотите ли присоединиться?
Джайред не знал, что и ответить, потому что приехал в Пасси отнюдь не за этим.
– Я… Я не одет для подобного визита, ибо выехал из Морлэ сразу же, как прочел ваше письмо.
– Глупости, капитан, – Франклин скользнул глазами по запыленной одежде Блэкстоуна и по высоким ботфортам для верховой езды. – Вы выглядите прекрасно! К тому же, местные дамы привыкли к тому, что мы, американцы, одеваемся весьма и весьма просто. Даже скажу вам по секрету, любят в нас это. – При этом он заговорщицки подвигнул.
Посмотрев на доктора, капитан отметил, что его одежда действительно самая пуританская как по цвету, так и по покрою. Вздохнув, он согласился, и дело было решено.
– Мадам де Шомон любезно предоставила в мое распоряжение карету, так что нам даже не придется идти пешком. Это хотя и недалеко, всего каких-нибудь три мили, но сегодня ночью мой ревматизм дал о себе знать…
Капитан помог Франклину влезть в карету и сел сам, после чего карета тут же тронулась.
– Проклятая штука, этот возраст, – начал доктор, – дух хочет еще так много, а тело уже сдается.
– Но вы выглядите так бодро!
– Но не так, как мне самому хотелось бы! – И Франклин быстро перевел разговор на другие, совершенно невинные темы: о бычках мсье де Шомона, о плохой, не по сезону, погоде и об увлечениях своей приятельницы мадам де Бомарше.
Все это было чрезвычайно занимательно, но ни словом не обмолвился старик ни об одной из тем, более всего волновавших сейчас Джайреда, – ни о причине вызова в Пасси, ни о Меридит Банистер.
В конце концов капитан не выдержал и в одну из пауз скороговоркой спросил:
– Надеюсь, леди Меридит уже давно благополучно живет в Лендс-Энде?
Но Франклин, даже если и был поражен столь внезапным поворотом беседы, то виду, по крайней мере, не подал. Он всего лишь улыбнулся в ответ, но по этой улыбке капитан понял, что доктору известно что-то, о чем сам он, вероятно, и не подозревает.
– Это оказалось сделать значительно труднее, чем я предполагал.
– Так вы хотите сказать, что… она еще в Пасси!? – Джайред готов был возненавидеть свое сердце за то, что оно забилось при этих словах безумной надеждой.
– Что? Ах конечно. Разве я вам не сказал? Она уже у мадам, поскольку уехала туда еще утром.
– А я думал, она давно в Англии.
– В самом деле?
В полутьме кареты капитан не мог разглядеть выражения лица старого доктора, но голос его звучал весьма скептически, и Джайреду показалось, что Франклин читает его мысли и чувства как, по писаному.
– Леди Меридит, прямо надо сказать, процветает.
– Действительно?
– Да. Она замечательно обращается с мальчиками. Вы, конечно, ей этого не говорите, но, боюсь, оба сорванца влюблены в нее не на шутку!
Джайред промолчал.
– Особенно Уилл. Так и рвется исполнить любое ее желание.
– Как мило.
– Ну-ну, капитан, не нужно такого цинизма. Леди Меридит ведет себя безупречно и получает гораздо меньше, чем заслуживала бы.
И пока доктор продолжал в том же духе, Джайред в душе посылал тысячи проклятий его внукам лишь за то, что они осмелились влюбиться в Меридит Банистер.