Морталия. Узурпация - страница 2

Беззубый старик сидел на бревне возле широкой дороги и улыбался, провожая глазами повозку, которую тянул белый конь с серой гривой. Несколько малышей с криками лазали по развалинам заброшенного жилища. Практически каждый второй дом был тронут огнём, словно кто-то намеренно сжигал их. Повозка медленно приближалась к городу-дворцу Исааду. Вдалеке доносились взволнованные крики чаек и шум морских волн.

— Эй, просыпайся барин! — громко крикнул коренастый мужичок в выцветших красных шароварах, держась за поводья. — Подъезжаем!

— Что, уже? — хрипловато отозвался его спутник. Он выглянул из телеги, прикрывая рукой от слепящего солнца бесцветные серые глаза с черной окантовкой радужки.

— Как спалось, барин? — посмотрел через плечо извозчик. — Вид у вас сильно помятый.

— Просыпался от каждой кочки. Твоя колымага не приспособлена для извоза. Меня всю дорогу трясло.

— А я говорил вам, барин, что стоит подождать другой экипаж. Это вам ещё свезло, что я не груженый.

Путник поднялся на ноги, сохраняя равновесие, и, взявшись мускулистой рукой за спинку скамьи, словно атлет перепрыгнул через неё, усевшись рядом с возничим. Закатанные рукава его простой льняной рубахи обнажали руки до локтей.

— Я не мог позволить себе ждать ещё дольше. И без того потерял два дня. Уж лучше смириться с ночевкой под открытым небом, — тяжело вздохнул он.

— Вот, держи, барин, — возничий дружелюбно протянул флягу. Мужчина сделал глоток, поперхнулся и закашлялся.

— Что за гадкое пойло?! — прохрипел он и, морща лицо, отдал флягу обратно.

— А вы, барин, трезвенник, — хохотнул извозчик, забирая флягу.

Внимательные глаза путника заскользили по окрестностям. Ветер подхватывал его лёгкие волнистые пепельно-русые волосы.

— Тяжело смотреть на эти дома, такая разруха, — проронил он с грустью. Он потянулся за мешком с лакомствами для лошади, достал одну морковку и захрустел. Краснодеревщик застучал молотком по резной табличке с надписью «Исаад. Королевство Тарплен».

— А что вам на них смотреть? За стеной дворца их не видно. В былые времена его стены служили защитой, а теперь их главное назначение — отгородить дворян от крестьян, — проворчал возничий. — Во всём должно быть равновесие.

— Да какое же это равновесие, если существуют богатые и бедные?

Здоровенная женщина с коромыслом на плечах перешла через дорогу и, расплескав воду на крупный серый камень, свернула к ветхим хижинам.

— А вот какое! Кому-то нужно быть бедняком, чтобы другой был богатеем, а то откуда же ему, богатству этому, взяться? Богатство — это излишество, — уверенно ответил извозчик и зацокал языком.

— Всё равно не понимаю, что заставляет всех этих людей оставаться здесь, где больше половины их дохода уходит в казну Тарплена. Морталия — большой материк.

— Здесь безопасно, — задумался возничий. — Я триста миль проехал от порта и ни один разбойник на меня не напал, и так на всей территории Тарплена. Как-никак самый охраняемый город Морталии.

— Так не обязательно ехать в свободные земли, они могут поселиться в любом другом городе, в том же Стригхельме или Балгуре, где налогов вообще нет.

— Налогов может и нет, но не каждый отдаст своего ребёнка в армию, или, того хуже, в наёмники «Мятежного солнца». Тут у них всё — дом, родня, земля, какое-никакое хозяйство. А там что, кто их ждёт? Куда ни поехай, а пахать везде надо, — вздохнул мужчина. — Тем более Совет Стригхельма охраняет не все земли. Чем дальше от столицы, тем страшнее живётся. Сейчас подъедем, и вам придётся пересесть, барин. Мою повозку ни за что во дворец не пустят.

— Да брось, Бэн, нас пропустят, — путник старался пригладить свою бороду, которая топорщилась в разные стороны веником.

— Вы давно, видать, сюда не захаживали, — хмыкнул возничий, — во дворец сейчас пускают не всех.

— Когда-нибудь этот угнетённый народ взбунтуется.

— Куда уж там, у половины пупки к костяшкам спинным прилипли.

— Это к позвоночнику что ли?

— Это голодный люд значит, — засмеялся возничий. — Вот вроде образованный человек, барин, а не соображаешь.

— Куда мне до тебя, — с улыбкой ответил он и почесал затылок.