Моряк из Гибралтара - страница 15

Я повторил, что это дело решенное.

— Почему на море? — недоумевала она.— Море везде одинаковое. Во Флоренции тоже есть море.

Я заметил, что так думаю не только я, что море не везде одинаковое, она может оставаться во Флоренции, если хочет, я же поеду на море. Она ничего не ответила. Я перестал говорить, и наше обычное молчание успокаивало ее.

Но уже вечером в отеле она объявила, что тоже поедет в Рокку. Она сказала, что поедет не из-за меня, а просто чтобы быть со мной. Теперь я ничего не ответил. Она не помешает мне в Рокке, подумал я. Даже наоборот, мне будет легче выбрать момент, чтобы объявить ей о моих планах.

Она бы все время купалась в море, где же купаться, как не в море, а я бы — только в Магре. Если бы возникла необходимость, я бы три дня кряду, а то и три ночи, нырял в Магре в ожидании, когда же наконец она сядет в поезд. Мне казалось более надежным дожидаться желанного момента, купаясь в реке, чем сидя в номере гостиницы. Во-первых, из-за жары, а кроме того, мне казалось, что это облегчит нам расставание друг с другом. Буду плавать в Магре, когда она сядет в поезд. Я уже видел себя укрывшимся в прохладных глубинах Магры, как в самом надежном блиндаже. Только там буду чувствовать себя в безопасности. Но не в номере отеля.

В нашу последнюю ночь во Флоренции, на пятую ночь жары, разразилась гроза. С девяти вечера до полуночи в городе дул горячий ветер, сверкали зигзагообразные, ослепительные молнии и мгновенно вслед за ними раздавались оглушительные громовые удары. Улицы опустели. Кафе закрылись. Но дождя все не было. Некоторые уже отчаялись и потеряли всякую надежду на него.

Но дождь пошел в полночь, он примчался со скоростью курьерского поезда. Я не спал, я ждал его. Как только он начался, я встал и подошел к окну.

Потопный ливень невероятной силы обрушился на всю Тоскану и на умерших от жары рыб. Я видел, как на другой стороне улицы, а потом и повсюду зажигались окна. Люди просыпались, чтобы увидеть долгожданный, животворный дождь. Жаклин тоже проснулась и встала рядом со мной у окна. Но ее не волновал дождь.

— Теперь станет прохладнее,— проговорила она тихо,— может быть, останемся во Флоренции?

Тогда я сказал ей то, чего не говорил в кафе:

— Я должен поехать в Рокку.

— Не понимаю,— помолчав, заметила она.

— Я еще сам не совсем понимаю почему,— сказал я,— но когда попаду туда, то пойму и скажу тебе.

— Ты уверен, что поймешь, когда попадешь туда?

— Уверен,— ответил я.

— У тебя всегда странные идеи,— она попыталась улыбнуться,— а я постоянно следую за тобой.

— Ты очень любезна.

Она ничего не ответила. Она еще немного постояла у окна, а потом внезапно, будто зрелище дождя стало для нее непереносимо, метнулась к постели. А я продолжал стоять у окна. Она позвала меня:

— Иди ложись.

Я не ответил и продолжал стоять, словно не слышал. Вот уже много дней я не прикасался к ней. Сначала из-за жары, но потом после случая в музее понял, что должен беречь силы для будущего, к которому внутренне готовился.

— Ну иди же, ложись,— чуть более нетерпеливо позвала она.

— Я смотрю на дождь.

— И долго ты собираешься смотреть на него?

— Не знаю, но хочется еще посмотреть.

Больше она не обращалась ко мне. Может, она начала переживать.

Из глубины ночи поднялась забытая свежесть, и люди после длительного отчаяния, удивляясь, чувствовали, что способны радоваться жизни.

Я еще долго стоял у окна. Думал о ней, а затем о Рокке. Я думал о реке, видел себя в ее прохладной глубине. Вокруг меня плавали стаи рыб. Дни все время стояли пасмурные. Был четверг. Он собирался приехать в Рокку в субботу, через два дня. Еще очень долго.

Если бы он находился во Флоренции, мы гуляли бы с ним под дождем. Рядом с вокзалом много кафе, открытых всю ночь. Мне сказал об этом официант из кафе, где я провел почти все дни во Флоренции.

Мы бы выпили, поболтали. Но он был далеко. Надо дождаться среды. Набраться терпения. Я долго стоял у окна, так долго, как, наверное, никогда в жизни. Я курил, думал о реке и о нем, в первый раз с чувством необыкновенной легкости представив, что уже уволился из министерства.