Московский импрессионизм - страница 9

— Вот как! Искореняете, так сказать, скверну из своих рядов! Конечно, нехорошо жадничать. А с начальством делитесь? — водитель, улучив момент, подмигнул мне в зеркальце.

Парень продолжал в том же обстоятельном ключе, тоном музейного гида:

— Я отношусь к низшему звену: кручусь, как могу. А высшее звено, — у них доходы другого уровня. Вы же, наверняка, знаете, что практически весь бизнес контролируется так называемыми крышами: бандитскими, милицейскими, фэ-эс-бэшными. Вот где основные доходы! А мы, повторяю, мелочь! Эту мелочь иногда, для демонстрации, разоблачают, карают. Потом по телевизору показывают наших милицейских тузов, хозяев этих самых «крыш», которые с порядочным видом рассказывают о том, как, по вашим словам, искореняют из своих рядов скверну. Мы, глядя на этот зоопарк, смеемся.

— Обидно, наверное? — заботливо спросил водитель.

— Да нет. Каждый делает свое дело. Главное — баланс. Все крутятся, все друг от друга отщипывают, — всем жить можно. Главное, чтобы беспредела не было.

Трагикомичность пошла на убыль. Тем, что сошла на нет комичность. Я не выдержал:

— Вот вы говорите — «все». А я вот, почему-то, не ощущаю, что особенно кручусь, по вашей терминологии. Тем более, ни от кого не отщипываю.

— А вы не москвич?

Парень спросил это у меня таким тоном, какой больше подходил для вопроса: «А вы разве не москвич?»

— Нет, далеко не москвич. А если быть точнее, то вовсе с Крайнего Севера. Впрочем, какое это отношение имеет к вопросу?

— О! — парень как будто вдруг обнаружил неопровержимое подтверждение своему жизненному кредо: — Ну ведь и вы там живете не на одну зарплату? Скажите, положа руку на сердце!

Я чуть не задохнулся от праведного гнева:

— Молодой человек! Скажу вам по секрету, что одна из достопримечательностей Севера в том, что там можно жить на одну зарплату. При наличии приличной работы, разумеется.

— Можно-то можно! — парень понимающе засмеялся. — И в Москве, если уж на то пошло, можно. И все равно, чтобы есть не просто хлеб, а с маслом, наверняка, большинство вашего населения каким-то неофициальным прибыльным бизнесом занимается?

У меня, наверно, округлились глаза, я невольно почесал затылок:

— Даже не могу себе представить, какой это может быть бизнес…

— Ну, там, оленей отстреливаете, рога отпиливаете — панты, кажется, — на украшение, на лекарства. Или моржей бьете, — жир, клыки продаете… Красная рыба, икра! Ну, есть же у вас местные достопримечательности!

Я расхохотался совершенно искренне. Мне определенно полегчало после всего, навеянного признаниями парня.

— У вас…, — мне было трудно говорить сквозь смех, — у вас какие-то джек-лондоновские представления о современном Севере. Но на дворе, давайте вспомним, — двадцать первый век!

— Между тем, — вклинился водитель, — во многом господствует дремучесть. Это я не о Севере…

Парень смутился и не ответил, только пожал плечами.

Водитель же, получив подкрепление, продолжил атаку:

— Вот ты говорил, что, иногда своеобразное мнение о вашем брате вполне обосновано. Увы, дескать. Что ты имел в виду? За что, скажем проще, народ вас, ругает?

— За то, что мы почти всегда опаздываем. — Парню стало грустно. — Случилось преступление, вызов: приехали, — поздно! Работаем по свершившемуся факту. Причины — у нас плохие автомобили, плохие рации, низкая зарплата…

— Понятно, — перебил водитель, — поскользнулся, упал, закрытый перелом, очнулся — гипс! Не лучше, чем везде. К тому же, вам, как я понял, предупредительными мероприятиями и прочей ерундой некогда заниматься, людям надо помогать, непосредственно.

В это время заработал писклявый звоночек. Парень вынул из кармана трубку сотового телефона:

— Привет, мама! Все нормально, подъезжаю к Москве. Перед сном обязательно позвоню. Целую!

Парень убрал телефон, посмотрел на меня, пояснил:

— Мать из Волгограда позвонила.

Ну, какой он милиционер, подумал я с некоторым умилением. Мамин сын — в хорошем смысле этих слов. Меня тронула жалость. Я счел нужным дать ему шанс:

— А вот если обеспечить вас хорошими автомобилями, рациями, зарплату поднять до человеческих размеров?

— Слушай, — заволновался уже водитель, — я немного иначе спрошу. Вот если бы тебе сейчас — хорошую авиационную часть, заработок, перспективу по службе, уважение, так сказать, окружающих, престиж специальности?.. Бросил бы ты эту… М-м-москву?