Мой ангел-вредитель - страница 6
Княгиня опустила голову на плечо супруга. Она была младше Бориса на двадцать пять лет и любила его вот уже на протяжении трех веков. Редкость среди вампиров. Любить вечно нельзя, и всякая привязанность имеет срок хранения, а мертвые вампиры вообще не способны на чувства – их одолевают страсти. Однако Алёна любила Рейгана, и поэтому Борису было очень нелегко ограничить ее хотя бы в чем-то.
- Хорошо, - через силу ответил князь, - включу Федьку в завещание, и, если меня вдруг настигнет серебряная пуля, он достанется тебе. Но это мое последнее слово.
Княгиня тихонько выдохнула ему в рукав. Иного она и не ожидала. Понимала, что большего гордый вампир ей позволить не мог.
- Даже не знаю, что вам сказать. Спасибо, наверное, - Йевен благодарно кивнул Алёне, пожал руку Рейгану. Времена, когда он искренне ненавидел дядюшку, давно миновали. Между ними осталась только острая взаимная неприязнь. – Поеду домой, завтра рано вставать. Удачной ночи.
У двери его нагнал тягучий голос Бориса:
- Стоит ли уточнять, что ты ничего не видел и не слышал?
- Не стоит. От всей души желаю, чтобы Леди Ирен не подлила тебе какой-нибудь термоядерной бурды. Диарея – неприятная вещь, особенно в твоем возрасте.
Вампир покинул Большой кабинет, так и не оглянувшись. Он боялся, что вот-вот придется взглянуть в глаза Федьке, хотя фактически он ничего тому не обещал.
- И как мы прожили столько лет в одном доме? Уму непостижимо, - философски заметил Борис, доливая вина в бокал.
- Ты для профилактики запирал его в ванной и оставлял без сладкого, а он в отместку подливал нам в кровь самогон, - улыбнулась Алёна.
- А не уксус?
- Или уксус, точно не помню. Мы испортили ребенку детство, и, по-моему, самогон в крови – это еще весьма гуманно, дорогой.
- Не спорю, дорогая, но не забывай о кошачьем помете с горчицей, - не остался в долгу Рейган, - в твоих любимых комнатных тапочках…
Глава вторая
Попутчик
В каждой женщине должны быть мозги, а не какие-то там изюминки и загадки.
«Жемчужины мысли».
Вам когда-нибудь приходилось надолго уезжать? А откуда-нибудь возвращаться спустя очень долгое время? Так вот, скажу я вам, куда-нибудь приехать гораздо проще, чем откуда-либо вернуться, ибо приезжаешь ты чаще всего налегке, а возвращаешься с довеском из прилипшей за годы житья на чужбине мелочевки, которая вроде бы и нужна тебе, как крокодилу купальная шапочка, но выбросить почему-то жалко. И вообще, любая мало-мальски важная поездка сопровождается не столько приятными впечатлениями, сколько утомительными сборами.
Тетя Люда в панике металась по квартире, сбивала всё на своем пути и непрерывно ахала.
- Пирожки положила? Зарядники на месте? Знаю тебя, будешь потом искать. Сапоги в сумке, я точно помню. Свитер вроде взяла... Ой, а кроссовки, кроссовки где?!
- В синем чемодане, рядом с тапками и косметичкой, - терпеливо пояснила я, волоча в коридор туго набитый рюкзак и пристраивая его рядом с собратьями. Многочисленными собратьями. Случилось то, чего я так боялась: размер багажа перешел все допустимые границы. Три чемодана, четыре не в меру упитанные дорожные сумки, семь пакетов и трещащий по швам рюкзачище занимали собой половину прихожей, а мне еще книги паковать! Это ж сколько тащить придется?!
За шесть неполных лет вещей накопилось порядочно, поэтому я планировала взять в дорогу лишь самое необходимое, остальное можно было отдать бедным или, на худой конец, выбросить. Не учла я одного: теткин список «самого необходимого» превышал мой разика этак в четыре.
С минуту попрыгав на чемодане, который так и не соизволил закрыться, я вконец отчаялась. С этим надо было срочно что-то делать.
- Теть Люд?
- Что, Верочка? – откликнулась та, гремя чем-то на кухне.
- Может, ну его, а? Возьму с собой половину, а вторую заберу, когда в гости приедем.
- Что? Прости, не услышала, - тетка обнимала пузатый пакет с провизией.
С моих губ сорвался тихий стон.
- Я говорю, что всё это, - кивок в сторону «кавалькады», - мы просто-напросто не дотащим. Пупки развяжутся.
- Думаешь? – искренне огорчилась тетя Люда, но нести пакет обратно не спешила.