Мой океан - страница 4

Аур «рассказывает» мне о том, как родилось их солнце, ‒ я чувствую первую вспышку, вижу немыслимую громаду вещества ‒ плазмы ‒ как она меняет форму, я осязаю первый свет.

Все меняется.

Океанцы засыпают во льду, мы разбудили их, когда переформировали Энджи.

Аур рассказывает мне про холод и сон. Я смотрю его сны.

Он пытается понять, что такое слова и зачем они нужны.

Я придумываю ему имя.

Он пытается запомнить мое.

Джо-а-на.

А-ур.

Здрав-ствуй.

Мне двадцать пять, почти двадцать шесть. Я люблю так сильно, как никого и никогда не любила. Как невозможно любить человека.

______

Моя мать умерла, когда мне было шестнадцать, я росла почти без нее. Не так-то много у нас с ней было общих воспоминаний, но одно все-таки врезалось мне в память. Далекий день в ее гостиной, некрасивые сиреневые занавески на окнах и взаимная неловкость.

Я уже даже не помню почему, но мама сказала мне:

«Люди много чего могут друг с другом делать: могут заниматься сексом, трахаться, целоваться. Но заниматься любовью ‒ это вместе пить чай на кухне».

Мне часто задают вопрос: как можно любить того, у кого даже нет тела? Журналисты посмелее спрашивают: не хватало ли мне секса? Как я решала эту проблему?

Эти вопросы такие смешные, нелепые, что они всегда ставят меня в тупик, словно со мной говорят на языке, которого я не понимаю.

Я любила Аура, он любил меня.

Мы говорили, говорили, говорили друг с другом.

Мы все время занимались любовью. Ни разу за тот год я не чувствовала, что мне чего-то не хватает.

______

За это время на Океанию прилетали ученые и правительственные агенты, они встречались с другими океанцами, изучали планету и новую, так не похожую на нас, людей, расу.

Только вдумайтесь, как это странно ‒ океанцы не умирают, они только засыпают или меняют форму, им никак не понять смерть, не понять расставание навсегда.

Их восприятие совершенно чуждое: они просто знают, что были «всегда» и это всегда разбавляется тем, что иногда они спят.

Я не океанец, я человек. В глубине души я знала, что это счастье ‒ дни на Энджи, встречи с Ауром, бесконечная радость от каждого прожитого мгновения ‒ не может длиться вечно.

Примерно через год после первого контакта на исследовательскую платформу прибыл агент Джон Реннар. Высокий, худой человек с прозрачными серо-голубыми глазами. Этот человек принес с собой новости и перемены.

______

В правительстве Второй Земли говорят о том, чтобы отключить климатические установки и вернуть NG-19 в естественное состояние, вернуть лед.

В правительстве знают про телепатию океанцев и боятся ее.

«Вам незачем это делать, ‒ говорю я Реннару. ‒ Они не такие, как мы, они не умеют ненавидеть».

Агент Реннар смотрит на меня прозрачными как лед глазами.

Агент Реннар уже все для себя решил:

«До встречи с нами они и разговаривать не умели».

______

Климатические установки отключают во вторник. День хмурый и серый, обычный день на Океании.

Аур приходит прощаться.

Он не осуждает и не спорит, ничего не боится. Океанцы не умеют этого делать.

Я только чувствую его грусть. Он начинает понимать, как это ‒ смерть. Как это ‒ прощаться навсегда.

В тот же вечер я улетаю на Вторую Землю. Я сижу у иллюминатора, смотрю на удаляющийся шар NG-19 и представляю, что осталась. Перед глазами все расплывается, и я вижу ‒ я стою на платформе, а внизу покрывается льдом мой океан. С неба сыпется снег, и я замерзаю ‒ медленно, спокойно и счастливо. Я засыпаю, чтобы никогда не проснуться.

Мне было почти двадцать семь, когда я улетела. На Второй Земле меня встретила осень ‒ прозрачная, пряная картинно-пасторальная осень: золотистые листья на дорожках, запах озона и увядания в воздухе. В то время я уже знала, что эта обманчиво-акварельная осень на самом деле тяжелее самой холодной, самой лютой зимы.

Мы, люди, совсем не похожи на океанцев. Мы воспринимаем время и жизнь иначе. Есть одна непреложная и совершенно человеческая истина, которую никогда не понять ни одному океанцу: все меняется ‒ правительство, отношение к другим расам. И даже агента Реннара и ему подобных рано или поздно сменят другие люди, новые люди. Главное только ‒ никогда не сдаваться, никогда не терять надежды.