Мой рыжий ангел - страница 56

— Черт меня подери, леди, если Вы будете каждый раз меня так встречать, пожалуй, я стану уезжать почаще, — засмеялся он, с трудом оторвавшись от ее губ.

— Ну уж нет, милорд, в следующий раз я Вас накажу за то, что Вы так долго не возвращались! — подражая отцу в его манере напыщенности, произнесла Белла, сделав при этом серьезное лицо. Но ее хватило ровно на полминуты, и девушка снова обхватила мужа за крепкую загорелую шею, нежно целуя в покрытую пробивающейся щетиной щеку.

— Прости, мне пришлось задержаться, мой ангел, — он обнял ее одной рукой за талию, улыбнулся и обернулся к ожидавшему с сторонке молодому человеку, — пойдем, я познакомлю тебя с нашим гостем.

Изабель смущенно отстранилась от Адриана, только сейчас обратив внимание, что мужчина, которого она изначально приняла за Париса, совершенно ей незнаком.

Он был очень высокого роста, широкоплечий, одетый в в черный камзол с золочеными штиблетами и белые штаны. Он был похож на военного, что немало удивило ее.

Вложив ладонь в руку мужа, она поспешила к гостю, приветливо улыбаясь.

— Добрый день, сэр.

— Белла, это сэр Уильям де Бомонд, — сказал Адриан, обращаясь к своему спутнику, — а это моя супруга, баронесса Изабель Шервуд.

— Как и говорил о Вас Адриан, Вы просто восхитительны, миледи, — на девушку глянули красивые темные, как вечернее небо, глаза, опушенные темными ресницами.

Уильям склонил голову, легонько прикоснувшись губами к ее руке.

— Я смущена, — без всякого намека на растерянность, заявила девушка, с непонятной неприязнью вытягивая руку из его длинных пальцев, — рада, что Вы нас посетили, пойдемте же в дом, Вы, наверное, проголодались с дороги?

Ответом был благодарный взгляд гостя, и Изабель поспешила исполнить обязанности гостеприимной хозяйки…

На город плавно опускалась сумеречная завеса. Пляшущие языки пламени ничуть не согревали комнату, и сидевшая у камина молодая девушка вновь подбросила в огонь тонко нарубленных поленьев.

За окнами завывала вьюга. Догоравшая на столе свеча медленно таяла, оплывая желтым воском.

Анастасия тихонько поднялась, стараясь не шуметь, и прошла к корзине, в которой посапывала ее шестимесячная дочь. Сюзанна спокойно спала, время от времени посасывая засунутый в рот указательный пальчик, и девушка в который раз, залюбовалась ее пухленькими щечками, курносым носиком и пушком светлых волос, обрамляющих личико.

В капризной линии губ угадывалось сходство с ее отцом.

Анастасия укрыла девочку пелериной, с грустью вспомнив Уильяма, своего несостоявшегося мужа. Отчаяние незаметно овладевало сердцем, грозясь затопить девушку в пучине боли. Образ серьезного кареглазого мужчины возник в памяти, вызвав на лице Анастасии грустную улыбку.

Вернувшись на свое кресло — качалку, установленную у камина, она укрылась теплым пледом и прикрыла глаза, отдавшись на волю воспоминаниям…

Был конец июля, жара стояла просто невыносимая и горожане спешили поскорее очутиться в своих домах, чтобы смыть с тел застоявшийся липкий пот. Анастасия замешкалась в лавке дяди, где иногда помогала ему, стоя за прилавком и продавая ткани, которые дядюшка скупал по самой низкой цене у приезжих купцов, а после накидывал стоимость и распихивал товар покупателям, не подозревавшим об истинной цене прекрасных рулонов шелка и парчи, появляющихся в лавке мистера Диккенса. В тот день девушка подменила старого дядю Генри, ибо он, сославшись на головную боль, наотрез отказался покидать свою постель.

В обеденный перерыв было много посетителей, они наперебой спорили, стараясь урвать себе самые красивые отрезы атласа, так как намечался Весенний праздник и дамы спешили заказать себе у портних шикарные наряды.

Анастасия изрядно устала, без конца разворачивая и показывая привередливым дамам ткани, заворачивала их в пленку и снова доставала новые.

Торговля шла на славу и к обеденному перерыву девушка чувствовала себя как выжатый лимон. Отделавшись от последней покупательницы, она без сил опустилась на скамью у входа, чтобы немного передохнуть и отправляться перекусить в ближайшую таверну.

И тут появился ОН. Статный привлекательный молодой человек, несмотря на изнуряющую жару, облаченный в красный камзол, застегнутый на все пуговицы и белые штаны, заправленные в сверкающие ботфорты.