Моя сводная ошибка - страница 9

— Не грузись, паучок. С Олегом я тебя не оставлю, — Белый неожиданно разворачивает меня. Смотрит, сканирует. — Он не подойдёт больше.

— Он тебя угрожал.

— Дисциплинарным? Забей, Эль. Если он попытается свистеть в одну сторону, то его быстро с работы уберут. Такое не поощряется.

— Свистеть?

Иногда слова у него мелькают такие странные, непривычные. Все его друзья так говорят, словно значение имеет. И меня паучком называет, со смыслом.

Защита, так он сказал.

Да, и не собираюсь за эти сети пускать кого-либо. Не сегодня, и точно не Белого. Если ему я описала себя как «хорошая девочка», то парень точно из плохих.

С ним мне светит только одна ночь, ему со мной не светит ничего.

— Следующий за нами.

Белый бросает кому-то из ребят, оплачивая напитки для игры. У меня нет особого желания играть, веселиться. Хочется поймать такси и куда-то свалить. На набережную или к отцу домой.

Тот ворчать будет, что с Сашей рассталась. И за то, что приехала среди ночи, в коротком платье, пьяная. Причин много, но дома всегда хорошо. Даже с такой атмосферой.

Только у него теперь Софи ночует. И мне никто не запрещал приезжать, ещё бы попробовали, но чувствовать себя третей лишней нет желания. Лучше свалить куда-то по-тихому, а потом разбираться.

— Правила помнишь? — Белый ладонью цепляют мою талию. Сжимает длинными пальцами, притягивает едва. Остальным сомнений не оставляет, что я с ним. — Готова проиграть?

— Нет. Я предпочитаю выигрывать. Я тебе уже сказала, Белый, — выделяю фамилию или кличку, касаюсь языком своих губ. И ловлю его заинтересованный взгляд. — Руки при себе держи, я в тебе не заинтересована.

— Я люблю вызовы и не люблю ложь. Ты попадаешь под оба критерия. Давай так, кто выбьет три стакана первым, тот загадывает желание. Моё — поцелуй, а ты думай.

— Если выбью, ты мне такси домой оплатишь. В одиночестве. То есть, без тебя.

— Легко.

Белый, джентльмен невообразимый, уступает мне первый ход. Кручу белый шарик в пальцах, постукиваю о стол. Интересно, как игра пройдёт. Кто спор выиграет и чем действительно это закончится.

Хорошие девочки таким не занимаются.

Но я, может, не хочу сегодня быть хорошей.

Шарик стучит, подскакивая всю дорогу. Красиво, грациозно почти, пролетает мимо всех стаканов. Прямо в подставленную ладонь парня, который улыбается широко.

Он вечно смотрит так, словно в его голове я уже без одежды. Смущает, палит жаром щёки и шею. И интересом греет немного, о чём он действительно думает.

Белый бросает обратно, подмигивая. Делает всё так легко, словно репетировал заранее. И, конечно, белый шарик со всплеском оседает в моём красном стаканчике.

Пиво горчит, меня ведёт. Не пью такое, вообще не пью почти. Но храбро допиваю всё до дна. Не собираюсь уступать или отступать — понятия схожи, а в голове дымка.

Сосредотачиваюсь только на Белом, его рисунках двигающихся. Как смотрит и смотрит. И мне не хочется взгляд отводить. Он красивый, сукин сын. Знает об этом. Знает как повернуться, чтобы руки накачанные лучше продемонстрировать. Футболку с порванным воротником поправить, чтобы мелькнул идеальный пресс.

О таком прессе плачут мальчики по ночам. Когда пропадают в качалках и смотрят на других. А у этого есть, все эти чертовы кубики, к которым я не прочь губами прикоснуться.

— Третий бросок, паучок, — парень улыбается, подходя ближе. В шаге от меня, ведёт пальцами по краю стаканов. — Если сейчас попаду в стакан, то ты меня целуешь.

— Ты сначала попади. А то болтать все умеют. Я предпочитаю действия.

— Смотри.

Белый из тех парней, кто демонстрации любит. Красуется, знает, что все наблюдают вокруг. Поднимает в сторону ладонь, в которой зажат белый шарик. Перекатывает, а потом просто отпускает. Идеально над моим стаканом.

Третий выбивая.

— Это жульничество.

— А в условиях об этом ничего не было.

Усмехается, а после к себе прижимает. Никаких вопросов, попыток поговорить. Только ладони на моей заднице, а наглый язык во рту.

Который по нёбу проходится, с моим сталкивается.

Делится жаром, желанием, мурашки запускает.

Ноги подкашиваются от чужой близости, от того, как он своим пахом в мои бёдра упирается. Ведёт руками, пальцами косички дёргает. Так, чтобы никаких сравнений со школьником не осталось.