Мрачная комедия - страница 69
— Да, — сказала она с сомнением, — но О'Мара… Если бы мы знали, где он.
— О'Мара уехал вечером, — сказал он с легким раздражением. Он уехал по дороге на Париж. Он должен отправиться в Париж. Мне ясно, что по какой-то причине, известной только ему самому, Куэйл решил отозвать двоих. То ли О'Мару и графиню, то ли Гелваду и графиню. Решать, кому ехать, вероятно, должен был О'Мара. То, что пропуска были не заполнены, указывает на то, что именно О'Мара должен был решать. И то, что бланки паспортов были не заполнены, указывает на то, что О'Мара мог, в случае необходимости, изменить маршрут и поехать туда, где паспорта были необходимы.
— Да, теперь понятно, — сказала она. — Ты прав.
— Я думаю, что дальнейшие события подтвердят это, — сказал Розански. — Тот факт, что Гелвада сегодня вечером сказал тебе о скором отъезде, подтверждает мое предположение. Что касается того, что пилот знает О'Мару, я уверен, эта проблема не возникнет. Если я не ошибаюсь в Куэйле, то пилот должен был получить те же инструкции, которые и я дал бы ему. Он, вероятно, должен взять на борт мужчину и женщину, которые прибудут на взлетную полосу с необходимыми военными пропусками. Вот так.
— Мы прибыли, — сказала Эрнестина. — Я вижу ворота.
Она сбавила скорость, въехала через открытые белые ворота на взлетное поле.
— Как вы видите, — сказал Розански, — ворота открыты. Нас ждут. Все в порядке.
Машина подъехала к стоянке рядом с ангаром, который служил ложным пунктом управления в годы войны. Они стояли молча.
Дверь ангара открылась. Оттуда вышел человек с фонарем. На нем была фуражка и старая униформа с медными пуговицами. Он подошел к машине, поднял фонарь и посмотрел на них.
— Доброе утро, мадам… мсье… Мы уже ждем вас. У вас есть разрешение?
Розански вытащил два военных пропуска и передал их Эрнестине. Она протянула их человеку с фонарем. Он внимательно их просмотрел.
— Если вы хотите посмотреть паспорта… — сказала Эрнестина.
— Нет, мадам. Мне велели ускорить вашу отправку. Самолет ждет — двигатели уже прогреты. Займите свои места, пожалуйста. Я отведу машину и предупрежу пилота.
— Спасибо, — сказала Эрнестина. Они вышли из машины и пошли по травяному полю. Впереди они увидели самолет.
Механик стоял у трапа против открытых дверей самолета.
— Доброе утро, — сказал он и зевнул. Винты самолета медленно крутились — двигатель работал на холостом ходу.
Они вошли в моноплан — скоростной «консул». Розански развалился в одном из четырех пассажирских кресел. Эрнестина села рядом с ним.
Они слышали, как кто-то разговаривал с механиком возле трапа. Затем пилот вошел в самолет. Он был одет во французскую летную форму и шлем. Он был молод, с аккуратными усиками и веселой улыбкой. У него был туринский акцент.
— Добрый вечер или доброе утро, — сказал он, — как вы предпочитаете. Замечательное время для полета. Надеюсь, вы уже летали?
— Да, — сказала Эрнестина. Она улыбнулась ему одной из своих самых замечательных улыбок.
— Прекрасно, — сказал пилот. — Пристегните свои ремни, пожалуйста.
Он прошел мимо них, толкнул дверь в кабину пилота и вошел в нее. Закрыл за собой дверь и сел в кресло второго пилота.
О'Мара, сидящий на месте пилота, включил свет в кабине. Он посмотрел на второго пилота, который сидел улыбаясь, держа вверх большой палец.
Вой двигателей стал громче. О'Мара сказал:
— Ну, вот мы и отправляемся. — Самолет побежал по узкой взлетной полосе. А в салоне Розански повернулся к Эрнестине и сказал:
— Видишь, твои страхи были безосновательны. — Он вытянул ноги, уселся удобнее и начал думать о Куэйле.
Теперь самолет летел над морем. Под ними лунный свет освещал воду. А слева ясно видны были залив Сант-Брие и мерцающие огоньки домов в рыбацкой деревушке.
О'Мара опустил самолет до полутора тысяч футов. Самолет немного наклонился, поворачивая к западу. Джонни Сагер пригнулся, похлопал О'Мару по руке и указал вниз.
О'Мара посмотрел вниз. Под ним, далеко на запад, были видны мерцающие огоньки, возможно, с мачты запоздалого рыбачьего корабля.
Он приблизил губы к уху Сагера.
— Делаем разворот. Начинай, когда услышишь выстрел. Ты готов?