Мужчина, достойный любви - страница 28

Сам-то он никогда не мог, поставив перед со­бой цель, стремиться только к ней, даже футбол не был исключением. Он работал усердно, отда­вал всего себя играм и тренировкам, но в свои свободные часы занимался другими вещами, ко­торые тоже любил: рыбной ловлей, теннисом и чтением. Он оправдывал себя тем, что стремится расширить свой кругозор, что у него многообра­зие интересов, но иногда, в глубине души, созна­вал, что это всего лишь предлог, чтобы скрыть свою несобранность.

Элизабет же явно предана своему делу. У нее как-то само собой выходит так, что все, что бы она ни делала, всегда имеет какое-то отношение к работе. Интересно, позволяет ли она себе рас­слабиться, делает ли что-нибудь для собственно­го удовольствия, исключая выходку с его кеп­кой? Он улыбнулся, вспомнив о забавном эпизо­де. Единственный раз она продемонстрировала перед ним, что обладает и чисто женскими каче­ствами вдобавок к своей, что ни говори, раздра­жающей преданности делам фирмы, известной своей чванливой консервативностью. Видимо, это связано каким-то образом с ее отцом. Чем же другим можно объяснить то, что она работает в такой фирме? Он размышлял над этим, наблю­дая, как она расспрашивает продавщицу об игру­шечных солдатиках. Ее светлые волосы растрепа­лись от сквозняка, на щеках золотился загар, а в целом она выглядела более счастливой, чем в тот день, когда он впервые встретил ее в конторе у Чарли. На лице читалось оживление, в глазах — веселый блеск. Ему хотелось верить, что такая перемена произошла благодаря ему.

Ладно, пусть он высокого мнения о себе! По крайней мере, он этого не скрывает!

— Чем могу служить, сэр?

Майкл оглянулся: к нему приближалась дру­гая продавщица.

— Ничем, благодарю! Я просто жду подру­гу, — он кивнул головой в сторону Элизабет и поймал себя на том, что слово «подруга» застря­ло в голове. Он никогда не считал Элизабет Палмер своим другом в прошлом. Она скорее была его немезидой — богиней мщения, занозой в душе, девушкой, чье присутствие вызывало в нем дух противоречия и стремление доказать свое превосходство над ней. Но, как убеждался он теперь, в его душе всегда оставалось место и для другого, более глубокого чувства к ней, в ко­тором он прежде себе не признавался.

— Майкл, что ты думаешь о них? Твоим пле­мянникам понравятся? — Элизабет показала ему пару подобранных ею клоунов. — По-моему, они восхитительны!

Он почти не видел игрушек. Его взгляд был прикован к ее лицу — к восхищенно светившим­ся карим глазам, к нежным очертаниям мягких полуоткрытых губ. Поэтому он просто кивнул и пробормотал единственное, что уловил из всей ее фразы:

— Восхитительны!

Элизабет обрадовано кивнула.

—Я беру их. — Она вручила продавщице деньги и стала наблюдать, как та пакует игрушки в специальную коробку.

—Напрасно ты потратилась. — Майкл обнял ее за талию, когда они направились к выходу из магазина.

—Но мне захотелось. Я не знаю других детей, которым могла бы купить игрушки, а эти клоуны такие симпатичные… — Она бросила на него встревоженный взгляд. — Ты думаешь, твоя се­стра рассердится на меня?

—Конечно, нет! Наоборот, она будет растро­гана твоим вниманием.

Элизабет вспыхнула под его пристальным взглядом.

— О, такой пустяк! Что ты собираешься де­лать сейчас?

Множество ответов пронеслось в его голове, когда они вышли на солнечный свет, но Майкл неотвязно думал об одном, который, выскажи он его вслух, поверг бы ее в шок.

— Боюсь, как бы не обгореть на солнце, — сказала Элизабет. — Самое время посетить еще какой-нибудь аттракцион.

«Аттракцион? Неплохая идея! — подумал он. — Что-нибудь захватывающее, чтобы выбить дурь из головы». Его взгляд упал на громадную металлическую конструкцию в той части парка, где находились аттракционы для любителей острых ощущений. Посетители стоя размещались в узкой капсуле, которая затем взлетала вверх и там вертелась, доводя до головокружения. Как раз то, что ему сейчас требуется!

— Как насчет «Поднебесной вертушки»? — спросил он небрежно.

Элизабет вся напряглась, взглянув в том на­правлении, куда он кивнул головой.

—Не уверена, что мне туда хочется.