Мы начинаем в конце - страница 21
В холле она нашла свой шкафчик, попробовала улыбнуться девчонке, что околачивалась рядом. Наткнулась на полное безразличие. Не удивилась. Это уже давно так: ребята будто знают, что денег у нее нет, а есть вечный недосып и ответственность, со всеми вытекающими. Ну и кому нужна подружка, с которой ни поиграть, ни потусить?
Дачесс уселась на свое место – ряд у окна, стол – не самый ближний к доске, но и не галерка. Стала глядеть на поле. Птицы – целая стая – копошились в земле, искали, клевали что-то.
Если Дачесс оставят после уроков, кто Робина из сада заберет? Никто. Ни-кто. Она сглотнула комок. Глазам стало горячо, но Дачесс не заплакала.
Открылась дверь, но впустила совсем не мистера Льюиса. Бочком вошла пожилая женщина: в руке дымящийся пластиковый стаканчик, очки на шнурке. По классу поплыл запах кофе. Понятно: учительница на замену.
Всем было сказано открыть учебники, читать очередной параграф и не шуметь. Вот и хорошо. Очень кстати. Дачесс положила локти на стол и уткнулась в них лицом.
Дарк обнаружился, как и предполагал Уок, на фейрлоновском участке. От дома остался фундамент с кучей шифера; рабочие разгребали завалы. Два грузовика были готовы увезти прочь саму память о семье Фейрлон, о доме, о целой жизни.
Дарк следил за работами. Одного его присутствия было достаточно, чтобы парни и не помышляли об отлынивании. Заметив Уока, Дарк чуть распрямил плечи – и тот невольно попятился.
– Хорошая погода. Лия сказала, ты звонил в участок. Снова проблемы в клубе?
– Нет.
Слова из него лишнего не вытянешь, из этого Дарка. Сколько Уок ни пытается – Дарк отвечает односложно и точно; в такой манере впору дротики метать.
Рука дрожала, Уок спрятал ее в карман.
– Что происходит?
Дарк указал на дом позади себя.
– Моя собственность.
Дом, совсем маленький; ставни облуплены, крыльцо прогнило; налицо усилия содержать всё в пристойном виде, а впечатление такое, что не сегодня завтра дом будет снесен, заменен куда более прибыльной недвижимостью.
– Здесь живет Ди Лейн, – возразил Уок.
Сама Ди Лейн стояла у окна; он помахал ей, она будто не заметила. Смотрела мимо. Океанский простор, вид на миллион долларов; роскошное равнодушие пейзажа.
– Ди Лейн арендует дом с участком. Не желает съезжать. Но у меня все бумаги готовы.
– Я с ней поговорю. Она здесь давным-давно поселилась.
Молчание.
– И у нее дети, две девочки.
Дарк отвернулся, вперил взор в небо. Похоже, упоминание о девочках разбудило в нем нечто человеческое.
Уок воспользовался шансом рассмотреть его. Черный костюм. Часы самые обыкновенные – ремешок охватывает запястье толщиной с лодыжку. Интересно, думал Уок, с чего он начинал как бизнесмен? Наверное, машину продал, седан какой-нибудь…
– Зачем тебе этот дом?
– Снесу его. Участок пойдет под застройку.
– А за разрешением обращался?
Уок отслеживал такие заявки. Каждый раз все в нем восставало против сноса старого и насаждения нового.
– Говорят, ночью было неспокойно, Дарк; я имею в виду дом Рэдли.
Дарк молчал.
Уок улыбнулся, констатировал:
– Маленький городок у нас.
– Скоро увеличится. Ты переговорил с Винсентом Кингом?
– Он… Он ведь только что вернулся, поэтому в ближайшее время едва ли…
– Давай напрямик.
Уок откашлялся.
– Винсент велел передать, чтобы ты шел сам знаешь куда.
Физиономия Дарка подвигалась и застыла, трансформировалась в грубо слепленную маску, которой надлежит изображать печаль. А может, простое недовольство. Он хрустнул костяшками пальцев – звук был как ружейный выстрел. Уок покосился на его ботинки сорок последнего размера, живо представил, как они топчут, крушат, гробят…
Он пошел к дому Ди Лейн, мимо искореженного фейрлоновского участка. Рабочие перекуривали возле бульдозеров, ждали сигнала, щурясь на солнце.
– Инспектор Уокер.
Он оглянулся.
– Мисс Лейн может оставаться в доме еще неделю. Может держать свои вещи у меня на складе. Пусть выставит их из дому, мои люди приедут, заберут. Это бесплатно.
– Широкий жест, Дарк.
Узенькая терраска с клумбой по краю – как свидетельство: да, домик почти игрушечный, но хозяйка украшает его не менее заботливо, чем украшала бы внушительную виллу. Уок знал Ди Лейн уже двадцать лет, и все эти годы она здесь, на Фортуна-авеню, и прожила. Ди была замужем, но беспутный муж бросил ее, оставив гору счетов и двух дочек.