Мы серые ангелы - страница 18
— Да какие они мои, молодые, необстрелянные ишо, немец начнёт бертами бомбить, сразу обделаются, — зачастил Богатырёв, здоровенный верзила, списанный за что-то из гренадёров.
— Ладно, Богатырёв, мы тут после берты все обделанные ходим, — с усмешкой сказал подпоручик и, увидев удивлённый взгляд унтера, добавил: — Я в переносном смысле.
— А-а, а то я сразу и не понял, что оглохшие да землёй засыпанные, по нескольку раз в день, это уж точно, слава Богу, что какой день не стреляет немчура проклятая, — суетился Богатырёв, открывая перед командиром дверь.
Возле разбитого крыльца казармы стояло пять молоденьких солдат, в новой, ещё не застиранной форме, сразу после учебного полка.
— Смирно, — гаркнул унтер-офицер, солдаты вытянулись.
— Здравствуйте, солдаты, — поздоровался офицер, взяв под козырёк.
— Здравия желаем, ваше благородие, — дружно прозвучало в ответ.
Котлинский опустил руку и совсем по-простому сказал:
— Солдаты, вы прибыли продолжать службу в Зареченский форт славной Осовецкой крепости. Мы тут уже полгода держим оборону, и немцы ничего с нами сделать не могут. Вас причислили к 13-й роте 226-го Землянского полка, командиром которой я и являюсь. Зовут меня подпоручик Котлинский Владимир Карпович. Сейчас вас старший унтер-офицер Богатырёв распределит по подразделениям.
Рядовой Иван Кохановский стоял в строю вновь прибывших солдат, на вид он был очень молоденький, хотя зимой стукнуло уже двадцать годков. Подпоручик, смотря на его слишком молодой вид, засомневавшись, даже подошёл к нему и спросил:
— Солдат, сколько же вам лет, уж больно молодо выглядите?
— Рядовой Кохановский, двадцать, — вытянувшись, ответил солдат.
— А звать-то как?
— Иваном!
— А я думал, поляк, — улыбнулся офицер.
— Не, мы с Минской губернии, — в ответ начал улыбаться Иван.
— Земляки мы с тобой, Иван, как по батюшке-то кличут?
— Иван Иваныч я, — бойко отвечал солдат.
— Хорошо Иван Иванович, Богатырёв тебя распределит, трудно здесь, но мы тут все Земляне, соображаешь? — сказал подпоручик и отошёл к штабу.
Богатырёв, который всё это время топтался рядом, промолвил задумчиво:
— Хороший у тебя земляк, Иван, правильный, за таким солдаты к чёрту в задницу пойдут, а не только в штыковую, ну пойдём, я тебя в один неплохой блиндажик определю, — похлопал он по плечу Ивана.
Стоял тёплый июльский вечер. Было тихо, и, если бы не разрушенные казармы и земля вся в огромных воронках, под пение птиц было ощущение, что войны в этих местах и вовсе нет. Богатырёв подвёл Ивана к полуразрушенному блиндажу:
— Вот, Иван, залезай-ка сюда, там справа свободное место есть, извини, тут немец всё своими бертами разворотил, — заглянув в блиндаж, крикнул: — Сидоренко, принимай пополнение, — и слегка подтолкнул Ивана, — не дрейфь, мужики там хорошие, устроишься, на ужин ужо с ними пойдёшь, давай, — и пошёл по своим делам.
Иван, согнувшись, пролез через заваленный проход в блиндаж, внутри было попросторнее. Где-то тускло горела керосиновая лампа, едва освещая внутреннюю часть блиндажа. Размещалось там не менее 15—16 человек, кто спал на сколоченных нарах, кто сидел внизу и подшивался, где-то в углу пиликала гармошка. Из сумрака вдруг появился рябой дядька с нашивками ефрейтора и спросил:
— Это ты, что ли, пополнение, как фамилия, седай, давай я тебя запишу, — достав из-за пазухи строевую книгу с карандашом на верёвочке, начал его мусолить, — ну чего, говори, как фамилия, имя, отчество, откуда родом, ну и так далее, что, первый раз?
Записав всё, что положено, ефрейтор показал Ивану его место справа от входа в самом низу нар. Иван разложил всё своё небольшое хозяйство, попутно ответив на вопросы любопытных солдат, что родом он из деревни Заямочное Минской губернии, не женат и девку ещё не пробовал, чем вызвал усмешки солдат, и по блиндажу покатилась волна воспоминаний о жёнах, зазнобах и прочих женщинах.
После ужина и построения Иван прилёг на своё место и сразу уснул. Снилось ему, как в детстве с ребятами купали коней, соседская девчонка-задавака, которая ему очень нравилась, но она только смеялась над ним. Снилась мама… утром она поила их молоком из старых глиняных кружек… три брата, Иван-старший и сестрёнка… Его деревня, утром в тумане, луга, лес вдалеке…