Мы вернёмся на Землю - страница 46

— Это ты? — спросила Мила. — Паспорт вчера был на месте — я помню.

Я понюхал цветы, которые стояли на этажерке.

— Верни! — сказала Мила. — Ты, наверно, не подумал, что делаешь? Мы уже просрочили время во Дворце бракосочетания.

Они всё поняли; я пожалел, что пришёл домой.

— Ты ведь его не порвал? — спросила Мила.

— Отвечай! — крикнула мама.

Я пошёл в свою комнату, мама и Мила за мной. Долго же они на меня наседали!

Мама попробовала меня бить, но только сама расплакалась. Они с Милой говорили, что я бездушный, гадкий, упрямый, вредный, злопамятный, пакостный; они меня трясли, приподнимали мне голову за подбородок, шлёпали меня, кричали, упрашивали. Они говорили, что я пользуюсь тем, что меня дома не наказывают; они говорили, что, если бы у меня были другие родители, из тех, что избивают детей, я бы так не поступал.

— А вы мне не верите! — закричал я. — Вы верите ему, а мне нет! Я дома как чужой!

Я лёг на диван и повернулся к ним спиной. Надо мной гремел гром, сверкали молнии… До сих пор не верится, что я всё это выдержал. Когда они вышли, я пошёл на балкон, подставил под дождь ладони и освежил лицо.

Я вернулся в комнату; там сидел на диване коммерческий директор. Он был расстроен, курил сигарету, долго искал, куда бы стряхнуть пепел, но позабыл об этом, и пепел стряхнулся на пол. Тогда он сказал:

— А, чёрт! Не найдётся ли у тебя листка бумаги?

Я подал ему, и он положил этот листок на диван и стал на него стряхивать пепел. Он часто стряхивал, всё поглядывал на меня и, наверно, раздумывал, как бы это получше повести разговор. Я думал, он сразу же начнёт уговаривать. А он сказал:

— Твоя мама уже несколько дней смотрит мне вот сюда. — Он показал на переносицу. — Изучает. Она уже почти поверила тебе.

Он усмехнулся и надолго замолчал. Может, он забыл, что я в комнате? Он морщился, усмехался своим мыслям, а один раз даже пробормотал: «А! Чёрт с ним!»

Я не сводил с него глаз. Интересно было: в первый раз я его видел вот таким — непритворяющимся. Да он ли это? Просто на диване сидел парень в чёрном пиджаке, в нейлоновой рубашке и волновался.

— Ты думаешь, что поступаешь благородно, — заговорил он снова. — Так я тебе объясню: глупей быть не может. Ты мальчишка развитой, ты меня поймёшь. Я люблю твою сестру. И она любит меня. Такого, как есть, понимаешь?

Я кивнул. Чего тут не понять?!

— Нет, не понимаешь, — сказал он. — Если б понял, то сейчас бы достал паспорт и дал мне его.

Я боялся, что он останется в нашем доме: будет ходить по комнатам, посмеиваться, врать. И я подумал: может, я не так уж бескорыстно люблю учителя танцев, может, я ему хочу помочь потому, что боюсь, что в нашем доме будет жить этот притворщик? Я из-за этой мысли расстроился. Нужно же человеку кого-то любить бескорыстно!

— Так мы с тобой договоримся? — спросил коммерческий директор. — Ну не глупи. Давай паспорт. Где он у тебя? — и даже заёрзал, начал всё осматривать в комнате и протянул руку. — Ну?

Он долго держал руку протянутой, лицо становилось злым, и, я так думаю, этой самой его руке здорово хотелось съездить мне по шее. Когда он понял, что я не верну паспорт, он убрал руку и встал. «Анекдот!» — пробормотал он и вышел в соседнюю комнату. Там он сразу заговорил громко и уже совсем другим голосом. Он сказал что-то смешное, и мама с Милой засмеялись, но тут же умолкли — пришёл папа. Он пошептался с мамой и Милой, потом вошёл в мою комнату. Я испугался, что уж если он за меня возьмётся, я не выдержу. Я прошмыгнул мимо него в дверь. Он крикнул: «Вернись!» — но я уже был на лестнице.

Потом я на углу ждал учителя танцев. Скоро я его увидел и пошёл навстречу. Я сказал:

— Мне нужно с вами поговорить.

Всем хорош наш город, вот только дожди часто. Но зато уж если выдастся хороший день, то у всех такое настроение, как будто наступил праздник. Солнце поблёскивает в стёклах окон, в фарах машин — то здесь полыхнёт, то там, и если где лежит хоть самый маленький осколок стекла, он не забудет тебе мигнуть и напомнить, какая славная выдалась погода.

В такой день часов в десять утра я вышел из дому и направился в парк. Была весна, месяц май, воскресенье, цвели яблони. Я свернул на улицу, обсаженную каштанами. А вон дом Хмурой Тучки. Может, Тучка будет на балконе, я взгляну на неё мельком и пойду дальше. Я посмотрел на балкон, но там стоял, вцепившись в перила, маленький Тучкин братишка. Жаль! Мне очень хотелось увидеть Тучку. Как печально у нас получилось!