Мясник - страница 42
Отвернувшись, Наташа отошла к этюднику, и тотчас маска скучающего спокойствия слетела с ее лица, уступив место тревожному хищному возбуждению, и сама Наташа словно бы ожила. Ее движения стали быстрыми, ловкими и уверенными. В несколько минут она закончила последние приготовления, а потом вдруг на мгновение застыла, глядя на чистый холст. В голове мелькнула мысль, маленькая, робкая — хрупкий бестелесый зверек — уйти, убежать, пока еще не поздно, оторвать от косяка эту занавеску и покинуть квартиру, никому ничего не объясняя. Но проклятая, неуемная, иссушающая жажда творить, предвкушение охоты и власти, горячие гротескные образы, уже роившиеся в мозгу — все они набросились на хрупкого зверька, задушили его, утащили и похоронили глубоко в сознании. Наташа вздрогнула, почувствовав, как в кончики пальцев правой руки словно вонзились крошечные ледяные иглы, и пальцы начали мелко подрагивать. Все было готово — оставалось только повернуть голову. Оставалось только посмотреть. Оставалось только увидеть…
…цвет страха, оттенки ненависти, очертания боли… кто может это увидеть, кто… кто знает вкус света и тени… кто может взглядом поймать чудовище… глаз, мозг, рука — кто знает такую замечательную формулу, кто знает…
Наташа медленно повернула голову. Ее взгляд пробежал по темной занавеси и скользнул в маленькое окошко, за которым его ждал Борька, небрежно развалившийся в кресле; взгляд проник внутрь ухмыляющегося лица, раздробился и пошел вглубь, в самую тьму, и разрозненные туманные образы, словно отдельные клетки организма, вдруг сложились в нечто единое — более яркое и отчетливое, чем всегда, чем даже вчера.
Еще…
Может, в этот раз повезет…
… приподнимусь…
…еще… если я досчитаю до двадцати и этот…
… и ведь почти… Еще! Еще! Сегодня! Это случится сегодня! Еще!
Наташа не знала, что в ту минуту, когда она повернула голову и взглянула в матерчатое окошко, в книге ее жизни с шелестом перевернулся лист, открыв новую страницу без единой красной строки и со множеством многоточий.
Она не слышала ни звонка во входную дверь, ни голоса матери, громко зовущей ее, даже не слышала, как с легким скрипом отворилась дверь в ее собственную комнату. Все ее внимание было сосредоточено на собственных пальцах, которые проворно рвали бумажную упаковку, одну за другой извлекая из нее таблетки димедрола и складывая их в кучку на покрывале. Она сидела на кровати деда, скрестив ноги, и перед ней стояла кружка с водой и лежал исписанный лист бумаги. Оконченная картина стояла, прислоненная к шкафу и тщательно обмотанная полотенцем.
— Наташа.
Она вздрогнула, ее рука дернулась, и таблетки весело покатились на пол. Судорожно скомкав опустевшую упаковку, Наташа, не глядя на остановившегося в дверях друга, спрыгнула с кровати и, опустившись на колени, начала собирать лекарство трясущимися пальцами.
— Что ты делаешь? — Слава быстро подошел к ней, схватил за плечи и резким, грубым движением вздернул с пола. — Что это, черт подери, ты делаешь?! Что у тебя в руке?! А ну, отдай! — он больно стиснул ее запястье, и Наташа, охнув, разжала пальцы. Слава забрал у нее скомканную бумажку, прочел название, уронил на пол и взглянул на Наташу со злостью и растерянностью, потом шагнул к двери и запер ее.
— Наташка, ты что?! Ты что удумала?!
Наташа повалилась на кровать и отчаянно разрыдалась. Слава наклонился над ней, перевернул, хотя она бешено сопротивлялась, и заставил посмотреть на себя.
— Не смогла, да? — глухо спросил он. — Где картина?
— Вон, у шкафа, — Наташа закрыла лицо ладонями, вцепившись кончиками согнутых пальцев в лоб и безжалостно комкая кожу. — Только не смотри на нее. Не надо.
Слава отвернулся от нее и медленно пошел к картине. По дороге он наступил на несколько таблеток, и они легко хрустнули, рассыпаясь в порошок. Он сдернул с картины полотенце и некоторое время смотрел на нее, и его глаза расширялись все больше и больше. Потом его лицо исказилось судорогой, он резко отвернул от себя картину, набросил на нее полотенце и вскочил.
— Какая жуть! — произнес он, потирая лоб. — Кто это?
— Один человек… парень… со второго курса юридического. Он много играл… я… — Наташа дернула головой и снова уткнулась лицом в покрывало. — Ну откуда ты взялся… так не вовремя!