Мысли для облаков - страница 13

Впрочем, теперь это оказалось на руку — можно было найти мечтателя, не привлекая к себе внимания. Будь медальон у Летако в груди, он бы взлетел рядом с первым же мечтателем. А так он мог определить, чьи мысли поднимут серебристую частичку, проследить за этим человеком до его дома и сообщить адрес господину Пышусу. Легко и, главное, незаметно!

— Ты готов? — комондор легонько толкнул носом Летако в спину.

Пухлик твёрдо кивнул, и Орли осторожно взял человечка за воротник.

Тэф просыпался рано даже по выходным. В нём жили трудолюбивые люди, которые не желали разлёживаться в кроватях. Поэтому, когда Орли с Летако вошли в распахнутые настежь ворота, город уже гудел, словно улей пчёл.

Маленький человечек, который никогда и нигде не был, кроме завода, поначалу ослеп и оглох. Вокруг сияли начищенные витрины, блестели пряжки на сапожках у модниц, сверкали солнечные зайчики на дорожных указателях. По широким улицам с шумом проносились экипажи, фыркали ретивые лошади, ожидавшие хозяев на привязи, хлопали двери магазинов и звенели колокольчики, сообщая продавцам о приходе покупателя, каблуки звонко стучали по мостовым. И разговоры, разговоры, эти нескончаемые разговоры… Там солидный господин бранит мальчишку-слугу. Тут дамы наперебой расхваливают набор посуды, выставленный на витрину. Здесь маленькая девочка, вся в рюшах и бантах, звонко упрашивает няню пойти в парк. Но самое сложное было в другом…

На Летако, словно волны, ежеминутно обрушивались эмоции людей — гнев, обида, зависть, радость, восхищение. Пухлик старательно держал в памяти воспоминание о первом дне своей жизни, как щит перед океаном людских чувств. Но ему плохо удавалось обороняться. Пушинки под льняной оболочкой то сжимались, то каменели, то выделывали сальто.

К счастью, Пышусы научили Летако думать о хорошем в любых ситуациях. И пухлик старался изо всех сил, «Ничего-ничего, скоро это закончится», — утешал себя Летако. И действительно… К тому моменту, как Орли достиг ярмарки, человечек немного привык к водовороту эмоций Тэфа.

— Шмотри в оба, — комондору было не очень удобно разговаривать с пухликом в зубах. — Я буду ходить, а ты шмотри.

И он двинулся в путь, лавируя в толпе покупателей и продавцов.

Сначала пёс побывал в торговых рядах, где продавали органзу и шёлк. Потом сходил к пуховым подушкам и воздушным шарикам. Затем — к аппарату, выдававшему сладкую воду с шипящими пузырьками. Ему казалось, что когда люди думают про такие лёгкие вещи, то и мысли у них в голове должны быть лёгкими, а от них недалеко и до мечты. Но, увы, облачная частица мирно лежала на дне капсулы.

— Давай сходим вон в те ряды! — шептал пухлик, не спуская глаз с медальона. — И в те тоже! А потом ещё туда!

Неутомимый комондор снова и снова пробирался сквозь толпу, стараясь не попасть под ноги людям, которые ничего не замечали, кроме товаров. В конце концов, когда ему в очередной раз отдавили каблуком лапу, он улёгся поодаль от торговых рядов и усадил пухлика рядом.

— Всё, мне нужно передохнуть, — заявил пёс. Он с шумом выдохнул и вдруг быстро прошептал, не открывая пасть: — Сиди, не шевелись. На нас смотрят. Беспризорники. Опасно.

Не поворачивая головы, Летако огляделся и увидел неподалёку двоих мальчишек. Первый был высоким и стройным, второй — приземистым, очень крепким с виду. Пухлик сразу понял, что судьба ребят не балует. Их одежда пестрела заплатками, вязаные шапки истрепались, а ботинки давно забыли, что такое крем и хорошая щётка.

Пока высокий мальчик высматривал кого-то в толпе, второй не отрывал от Орли восхищённого взгляда. Он уже хотел подойти к комондору, но приятель нетерпеливо потянул его за рукав, и мальчики скрылись в потоке людей. Вскоре они появились вновь. Но теперь каждый нёс в руках по десятку пакетов и свёртков, а впереди вышагивала статная дама, указывая путь. Приземистый крепыш больше не улыбался. Похоже, ноша его была нелёгкой…

— Р-р-р-р, эти беспризорррники, — глухо прорычал Орли, — думают, будто всякая собака только и мечтает пожать им лапу.

— Тот, который смотрел на нас, не желал зла, — так же тихо ответил Летако, — я чувствовал. Его мысли — словно солнечные лучи. Я даже согрелся.