На балу грёз - страница 32

Его чувственность возбуждала, доводила до безумия. Тело Эллы содрогнулось. Из горла вырвался хриплый возглас.

— О, Раф, — прошептала она. — Если это всего лишь вожделение, я согласна.

Раф отшатнулся, как от удара. Оттолкнув Эллу, он схватил бокал, и ей показалось, что он швырнет его сейчас об стену. Но бокал взорвался осколками в его побелевших пальцах. Раф долго смотрел, как струйки крови сбегают по руке. Его грудь тяжело вздымалась, он дышал с трудом.

— Раф! — Элла бросилась к нему, но он яростно закрутил головой, чтобы она не приближалась.

— Зачем ты приехала? — проскрежетал он. В его глазах, в которых только что тысячами свечей пылала страсть, теперь воцарилась непроглядная тьма. — Пока ты здесь, тебя некому защитить от зла. Некому защитить от собственного мужа. Я уже искалечил одну жизнь: не уберег самого дорогого мне человека. Если не остановлюсь, искалечу и твою.

— Нет.

— Да, amada. Мне это на роду написано. И что бы ты ни говорила и ни делала — все впустую. — Раф отвесил церемонный поклон. — Извини, пойду займусь рукой. — И исчез во тьме.

Время шло, а Элла так и стояла. Искалечил жизнь? Не уберег? Речь о Шейн и «Золушкином бале»? Элла задумчиво покачала головой. Есть что-то еще, что не дает его гневу угаснуть. До тех пор пока она не выяснит что, их браку грош цена. Горестно вздохнув, Элла опять посмотрела на мозаику.

— Раф прав, La Estrella: нас ждет много дел. Даже подсказал, как совершить первое чудо.

Ранним утром следующего дня Элла ступила на размытую дорогу в Милагро. День был чудесным. Воздух сухой, но не иссушающий, как в невадской пустыне. Буйство зелени поражало. Сделав шаг, так и хотелось остановиться и рассмотреть диковинное дерево, куст ли, цветок… Но она шла по делу. Первым, кто попался ей в Милагро, был Марвин.

— La Estrella, — удивился он. — Пришли нас проведать?

— Не совсем. Нужна ваша помощь.

— Неужто? Какая?

— Научите меня собирать кофе. Объясните, что да как, и одолжите нужный инструмент.

Глаза и рот Марвина изумленно округлились.

— Разыгрываете Марвина, да?

— Ни капельки. — Элла заметила, как за его спиной стали собираться местные жители, и поприветствовала их дружелюбной улыбкой: — День добрый.

Типично костариканские ответы послышались отовсюду — «рига vida[29]» и широкая улыбка. Марвин повернулся к жителям и передал им просьбу Эллы на испанском.

После недолгих прений он смущенно сказал:

— Тут такое дело, мы бастуем.

— Да-да, я в курсе. Я не прошу вас помогать. Но время сбора давно подошло, правда? Кто-то должен собирать кофе. — Элла повела плечами. — Боюсь, этим «кто-то» буду я.

— Это я начал, La Estrella. — Один из жителей выступил вперед. — Я возглавляю забастовку.

— Ты, должно быть, Мануэль? — Элла удивилась: вместо горластого зачинщика, каким она его представляла, перед ней стоял добродушный молодой человек с подкупающей улыбкой и живыми смышлеными глазами. Элла протянула руку.

— Очень рад. — Мануэль, не колеблясь, вложил свою.

— Ну что, расскажешь, как управляться с инструментом и какие ягоды собирать? Заодно и познакомимся поближе.

— Идет, — не задумываясь, согласился Мануэль. В его карих глазах читалось любопытство. — Нужна canasta. Это корзина. И фартук, а то перепачкаетесь.

И то и другое откуда ни возьмись явилось перед Эллой, да еще соломенная панама в придачу. Принимая каждый предмет с теплой улыбкой и словами благодарности, она снарядилась и зашагала рядом с Мануэлем назад по косогору.

— Да, мой муж и ты, как я погляжу, два больших упрямца. Из гордости ни один не уступит.

— Что верно, то верно. — Мануэль обаятельно улыбнулся. — Но есть ряд более серьезных причин, по которым я выступаю против вашего мужа.

— И прав не только ты, — возразила Элла, открыто намекая: как бы ни симпатизировала жителям городка, она всегда будет на стороне мужа. — Вот поэтому хочу проверить: если жители увидят, как La Estrella собирает кофе, не захотят ли они ей помочь?

Мануэль оглянулся.

— Захотят.

Крестьяне гурьбой шли вслед за ними.

— Если сборщики вернутся в поле, я смогу убедить Рафа снова нанять тебя.

— Каким образом? — Мануэль вопросительно поднял бровь.