На дне омута - страница 12

— Только одно: что все смертны и все придут к Извечной госпоже, какую бы тропку ни выбирали.

Акила мягко улыбнулся, как всегда, когда хотел погасить спор, но в этот раз увещевания не потребовались: к ним решительной поступью направлялся староста деревни. Он остановился возле печи, которая делила просторную комнату надвое, и цепко оглядел своих гостей.

— Светает на дворе, — сообщил он. — Ежели хотите к броду, так я провожу. Недалече он, но, пока доберемся, солнце поднимется уже высоко.

Травник и некромант переглянулись. Один из них все еще сомневался, можно ли оставлять девочку на местных женщин, но хуже Асте тоже не становилось, и Акила все-таки согласился. Он даже после этого еще долго возился, поправляя одеяло, поудобнее взбивая подушку и разглаживая холодный компресс на лихорадочно-горячем лбу, словно собирался уходить и в самом деле надолго. Дьюар смотрел на это, казалось бы, равнодушно, но в глубине души его вновь шевелилось то самое зудящее раздражение, которое вызывала девчонка с самого начала. Он понятия не имел, почему вдруг начал нервничать по таким мелочным поводам, когда и более существенных тем, что требовали внимания, хватало с лихвой, но ничего не мог с этим поделать.

— Может, уже пойдем? Если я не ошибаюсь, торчать здесь до конца времен не входило в наши планы.

Акила вздрогнул и с сожалением отвернулся от девочки.

— Прости, что тебе пришлось ждать. Я готов.

Как оказалось, ждал не только Дьюар. Стоило магам показаться на пороге, к ним сразу устремилась группа толпящихся на дворе мужчин. Удивительно, как в такой ранний час старосте удалось собрать их после веселого праздника, но выглядели они внушительно — собранные, хмурые, некоторые даже с заткнутыми за пояс топорами или заступами.

— Пойдем вместе, на всякий случай, — пояснил один. Высокий и неуклюжий, что стоял впереди всех. Они со старостой переглянулись и первыми потянулись к воротам, ведя за собой всех остальных. Акила и Дьюар замыкали процессию.

***

На улице и в самом деле, как сказал староста, только начало светать. Солнечный диск еще не показался из-за горизонта, и небо хранило серовато-синий, неприветливый оттенок. От росы под ногами делалось скользко, приходилось смотреть, куда ступаешь. Поначалу следовать за большой процессией было странно, но уже на подходе к окружающему деревню частоколу Дьюар подумал, что без провожатого они вдвоем просто-напросто заблудились бы — окрестности терялись в белесом тумане, не оставлявшем никаких заметных ориентиров.

Облаянные сонными собаками, они вышли на тянущуюся меж полей дорогу. Дьюар заметил выплывающие из тумана виденные накануне лопасти мельницы и посетовал про себя, что в поисках кладбища продирался сквозь кустарник напрасно — вот они, ворота, были совсем рядом, а он по темноте и не разглядел. С другой стороны дороги тянулось желтое пшеничное поле, с одного края уже пожатое ровной полосой.

Деревенские шли уверенно, быстро, ни разу не обернувшись. Дьюар с товарищем за ними едва поспевали, дивясь спешке, пока, утомившись, не спросили прямо. Староста приотстал, чтобы его не слышали свои.

— Да странное творится. Вроде и ничего такого, чтобы начинать тревогу бить, а на душе муторно. Сначала Арвик пропал, про это Ольша вам наверняка уже рассказала. Мужики думают, будто он загулял в городе, куда лошадей продавать повел, да кто знает. Потом куры болеть начали, почитай, чуть все не передохли, пока знахарка снадобье какое-то придумывала. А теперь вот вы с этой сироткой прямо в день свадьбы заявились. Уж не серчайте: гостям-то мы рады, но дурные вести в праздник вдвойне тяжелей.

Староста резко пнул попавшийся на дороге камешек. Веяло от него неуверенностью и затаенной опаской, хотя с виду этот крепкий мужик как будто никогда ничего не боялся.

— В общем, я решил, что лучше вам одним по окрестностям не шляться. Старый брод — место давно не хоженое, переправой в той стороне никто уж не пользуется, так что мало ли.

Дьюар усмехнулся под капюшоном. Идущий чуть впереди староста этого видеть не мог, а вот Акила скорчил сердитую гримасу.

— Мы к странствиям привычные, так что дикие края нас не пугают, но за заботу спасибо. Далеко ли еще?