На дне омута - страница 15

— Может и правда нет в нашей деревне ничего такого… — староста поравнялся с магами, идущими теперь впереди, — проклятого. Хорошо, что вы к нам заглянули.

Дьюар хмыкнул — негромко, но Акила услышал и покосился на него. Уж им-то было хорошо известно, что за «ничего такого» натворило бед по всей округе, но травник почему-то не хотел говорить. Они оба так и продолжали путь в молчании, пока впереди не показались крыши домов, теперь ярко освещенные высоко поднявшимся солнцем. Там их уже встречали, прямо на окраине деревни. Женщины высыпали целой гурьбой, многие в тех же пестрых накидках, что были на них во время плясок, но заметно растревоженные. Голоса слышались даже издалека, но как только процессия с носилками показалась на дороге, встречающиеся сорвались с места.

Оба мага моментально оказались в галдящей, обнимающейся и счастливой толпе. С одной стороны доносились беззлобные упреки: «Пошто ушли все разом, а нам и не сказалися? Мы тут черт-те что передумали!». С другой удивленно-радостные вздохи: «Арвик! Да неужто! А бедная Ольша уж все глаза выплакала. Эй, кто-нибудь, бегите за ней!» — и в ответ: «Да не дури, девка, сейчас Арвик домой вернется, и она сама увидит!».

Акила разделял всеобщее веселье, как будто полжизни знал этих людей: смеялся, хлопал кого-то по плечу, утешал расчувствовавшуюся старушку. Зато кислое лицо некроманта отчетливо выделялось на фоне толпы. Боком, старательно избегая чьих-либо прикосновений, он начал протискиваться в сторонку, но на полпути кто-то все же стиснул его в объятиях. Маленькие цепкие руки ухватили за плечи и потянули к себе, так что волей-неволей пришлось остановиться.

— Как здорово, что вы оба оказались здесь! — все еще держа его, воскликнула Ида. Глаза у нее сияли, и даже несмотря на растрепанную косу, от взволнованного румянца она казалась прехорошенькой, но Дьюара почему-то взяло раздражение от ее бесцеремонности.

— Уж с этим вы бы и сами справились, если бы искали лучше, а не медовухой наливались, — фыркнул он, высвобождаясь. От обиды Ида отступила на шаг. Прикусила губу, словно сдерживая колкую фразу, так и рвущуюся с языка, однако развернулась и быстро исчезла в толпе.

— Зачем же ты так? — укоризненно покачал головой тут как тут появившийся Акила. — Все-таки общение с мертвыми плохо на тебя влияет, ты становишься чересчур холоден к живым.

Дьюар не нашел, что возразить. В конце концов, это действительно была правда, хотя сам Акила наверняка и не догадывался, насколько точно выразился — мир за гранью жизни оставлял свой след на всех, кто с ним соприкасался хотя бы мельком, и след этот сковывал холодом всю сущность живого существа. Дьюар чувствовал глухое раздражение, которое не мог прогнать, даже зная, что оно навязано. Затем придет совершенное безразличие ко всему, что бы ни происходило, приятное и ужасающее одновременно. Дьюар ждал его, потому что оно приносило небывалый покой от любых сожалений, тревоги, ненависти — вообще от всего, что чувствует живое существо, барахтаясь в водовороте своих ощущений, оставался только холодный расчет. Те, кто никогда не бывал по Ту сторону Грани, не могли даже представить, насколько это затягивает… Но дело не кончается лишь этим. Вслед за эмоциями медленно тают воспоминания, и волей-неволей, а вновь учиться тому, как «быть живым» приходится, иначе можно сделаться призраком еще до своей окончательной смерти.

К дому старосты маги подошли первыми, пока за спиной все еще слышались возгласы радости. О проклятье, якобы нависшем над деревней, никто больше не вспоминал, и даже как будто продолжился вчерашний праздник — шум толпы плавно двинулся в сторону еще не убранных столов.

Проходя в теплые, пахнущие домашней снедью сени, Дьюар не ожидал, что в доме кто-то остался, но жена старосты до сих пор хлопотала возле Асты и, увидев гостей, решительно замахала на них руками, точно заботливая наседка.

— Спит ваша девочка, спит! Не тревожьте ее, пусть отдохнет дитя.

— Стало быть, помогло, — шепнул Акила, пятясь к дверям. Дьюар только пожал плечами. После раннего подъема он и сам не отказался бы немного вздремнуть, да только у порога их уже ждали.