На дне омута - страница 2

Дьюар подошел, хрустя черепками от разбитых кувшинов, присел на корточки рядом. Из тени взглядом недоверчивого зверька на него смотрели ясные синие глаза, большие и яркие на фоне чуть загорелого худенького личика.

— Это ребенок. Девочка, — негромко, чтобы не спугнуть, уточнил Акила. — Чудо, что ей удалось выжить… Дьюар, нас привела к этому дитя сама Пресветлая Мать, не иначе. Мы должны позаботиться о ней.

Это прозвучало так уверенно, что эльф на минуту оторопел, а потом усиленно замотал головой. Тонкие косицы, позвякивающие мелкими бусинами-амулетами, мазнули по земле у края телеги, всколыхнули траву. Ответом на это тут же послужила маленькая ручка, метнувшаяся из темноты и крепко схватившая волосы. Дьюар возмущенно рявкнул, дернувшись назад. Хватка ребенка оказалась на удивление крепкой и болезненной.

— Уу, тьма тебя забери!

Эльф подскочил на ноги, забыв про ноющую лодыжку, и решительно развернулся в обратную сторону; сдерживаемого смешка в обращенных к нему глазах Акилы он даже не заметил, а тот, быстро посерьезнев, со всем сосредоточием принялся выманивать находку из укрытия. Протиснуться в прореху борта сам он бы не сумел, а поэтому мог лишь запастись терпением, да крупицей магии впридачу.

Как бы ни были они оба измотаны, оставшихся сил травника хватило на небольшое чудо. Повинуясь воле и мысленному приказу, перед Акилой проклюнулся зеленый росток, что стал стремительно тянуться вверх. Развернулись нежные листочки, вытянулся покрытый пушком стебель, зародился белый бутон, тут же, на глазах, распустил лепестки, отцвел и оставил после себя крупную розовеющую ягоду. Акила сорвал ее и с доброй улыбкой протянул на раскрытой ладони. Пришлось подождать, но он делал это со всем терпением и благожелательностью. И вот из-под телеги вновь показалась чумазая ручка, теперь медленно, наученная опытом, несмело взяла угощение, и только после, удовлетворенная сладким вкусом, малышка выбралась целиком.

Она выглядела лет на пять-шесть. Слишком маленькая, чтобы понимать, что в действительности произошло на ее глазах, но напуганная этим, как любой ребенок на ее месте. Вот только ресницы девочки оставались совершенно сухими, а щеки не были красными от недавних слез — она не плакала, лишь смотрела своими огромными глазами, на дне которых плескалось любопытство, здоровая, не паническая боязливость и удивление. Дьюар, наблюдавший со стороны, почувствовал укол раздражения. Они многое прошли бок о бок и успели свыкнуться со странностями друг друга, но терпеть рядом еще кого-то он был не готов, а уж тем более — шумного маленького ребенка, какие всегда доставляют уйму проблем.

Меж тем Акила тщетно попытался отряхнуть испорченное платье девочки, пестреющее бурыми и зеленоватыми пятнами, но ожидаемо потерпел неудачу. Оставив надежду привести одежду малышки в хоть сколько-то благопристойный вид, травник просто накинул на нее свой плащ — она мигом утонула в грубоватой, но поразительно теплой ткани, насквозь пропахшей пряными зельями.

— Не сердись на нее, она ведь совсем ребенок и дернула не нарочно, — мягким успокаивающим тоном произнес Акила. — Мы возьмем ее с собой и поспрашиваем в ближайших деревнях. Уверен, найдутся еще родные, которые сумеют о ней позаботиться… — он вздохнул, собираясь с мыслями, и продолжил совсем тихо, — Впервые говорю это, но спасибо, что не прошел мимо. Кто бы мог подумать, что однажды твой дар спасет чью-то жизнь.

Эльф дернул кончиками ушей, словно стараясь вытряхнуть из них только что прозвучавшее, и скривился. Все эти речи о благородстве, великодушии и добрых намерениях набили оскомину еще на Вассагских островах, когда мэтры совета магов пытались «вытравить из его головы дурное влияние бывшего наставника». Не хватало еще от товарища слышать то же самое каждый день…

— Не глупи. Мы и без того на мели, у нас заканчивается провизия, и нет денег даже на овес для лошадей, — проворчал Дьюар с явным упреком. — А ты хочешь посадить к нам на хвост еще и чужую девчонку, от которой не будет никакого проку.

Он осекся. Достаточно было одного взгляда на спутника, чтобы понять — тот от своего не отступится, какие бы доводы ему ни приводили. Вот и сейчас он лишь покачал головой с легким укором и полной уверенностью человека, уже все для себя решившего.