На дне омута - страница 9

Расседланные и сытые кони встретили его тихим пофыркиванием. Увидев, что Шиморк стоит в одиночестве, подальше от местных лошадок, Дьюар только усмехнулся — не иначе, как и здесь успел показать свой норов. Впрочем, такие мелочи некроманта сейчас мало заботили. Он вынул из седельной сумки старый, еще принадлежавший наставнику, кинжал и пару мешочков с ритуальными ингредиентами, распихал все это по карманам и заторопился к своей главной цели — сельскому кладбищу, что должно бы лежать где-то неподалеку от деревеньки.

Спрашивать дорогу не было нужды, поскольку направление ему подсказывал дар, хотя была в этом и своя противная сторона: через некоторое время Дьюар понял, что забрался в непролазные заросли дикого шиповника, а основная дорога осталась где-то в стороне. Он не смог бы отыскать протоптанную тропу в темноте, даже эльфийские глаза не видели настолько хорошо, поэтому двигаться приходилось практически на ощупь, огибая кажущийся бесконечным кустарник. Тихо бормоча ругательства, Дьюар наконец-то добрался до прорехи в живой изгороди и, отряхнув плащ от цепких листков, вышел за пределы деревни.

Здесь ночь уже полностью захватила округу, с тьмой спорили только бледные звезды, но их усилий определенно не хватало. Дьюар шел все так же, ориентируясь только по своему дару, чуявшему присутствие десятков мертвецов. Ухабы и камни сильно замедляли движение, но вскоре повезло наткнуться на проезжую дорогу, и шагать сделалось легче.

О местном кладбище заботились. Ровные ряды могил окружали низенькие, по колено, заборчики из беленых досок, в изголовье каждой лежала гладкая каменная плита с выбитым именем похороненного. Селяне чтили предков, потому на многих из таких плит лежали подношения в виде сладких лепешек или кусочков подсохшего сыра, а на перекрестках стояли столбы с подвешенными на них фонарями — их зажигали в особые ночи, чтобы освещать путь мертвым. Правда, большинство ламп сейчас не горели, но Дьюар, выбрав место поближе к центру кладбища, зажег один и начал приготовления прямо под ним. Он не знал, где находится нужная могила, но в таком месте духи обязательно услышат зов даже на расстоянии.

В неярком свете символ, вырезанный в земле кончиком ножа, почти невозможно было рассмотреть, но Дьюар легко начертил его по памяти, а у мертвых все равно нет глаз. Полученный от Акилы платок лег в центр круга из старых рун. Внутри оказался небольшой амулет, заботливо сплетенный из жестких мужских волос — такими обменивались во время свадебных обрядов, дабы частица одного супруга всегда была с другим. Куда больше Дьюару пригодились бы волосы или хотя бы вещи предков пропавшего, но пришлось ограничиваться тем, что дали.

Он поджег от лампы связку пахучих трав, вдохнул, позволяя дыму унести с собой лишние мысли, после чего тем же ножом резанул свое запястье. Неприятно потянула легкая боль, привычная уже, поскольку делать это приходилось часто. Духи отозвались, едва прозвучали первые слова заклинания, и от их присутствия в воздухе потянуло нездешним холодом.

— Есть ли среди вас тот, кому принадлежат эти волосы? — обратился Дьюар к сгустившимся теням.

Тоненько поскрипывала цепь, на которой болтался чадящий фонарь. Тени жаждали силы и жизни, что таилась в крови некроманта. Они тянули к нему свои бесформенные то ли руки, то ли щупальца, но не могли коснуться — лишь обдавали холодом, потому что в надземном мире у них не было власти. Они могли получить лишь то, что Дьюар сам давал им, роняя капли в очерченный круг, и ради получения награды им приходилось отвечать.

— Нет, — шепот нескольких голосов вплетался в скрип цепи. — Мы не видим… Мы не знаем… Мы не встречали его. Ты ищешь не там!

«Жив, значит», — подумал Дьюар отрешенно. Для него было бы проще обнаружить духа среди мертвецов, упокоить его и забыть об этой истории, но раз тот еще ходит по земле, то умения некроманта больше ничем не помогут. Он отнял ладонь от пореза, позволяя скопившимся каплям упасть вниз, и духи заволновались, всем скопом бросаясь на желанную добычу. Дьюар подождал, пока они закончат, и задул огонь — ритуал был завершен.