На изломе алого - страница 8

– Дайте, пожалуйста, мыло, стиральный порошок, альбом… – девочка запнулась, – …и бутылку водки.

Продавщица с пониманием усмехнулась.

– Что, опять? Сам-то папка чего не пришел? Развлекается?

Женщине за прилавком было лет тридцать пять – крупная, холеная. Из расстегнутой сверху блузы, прикрытой на плечах жилетом-тулупчиком, выглядывала пышная белая грудь и золотая цепь с кулоном. Сашка не раз видела, как продавщица заигрывала с ее отцом.

Девочка опустила взгляд и посмотрела в сторону. Промолчала.

– Ну, не хочешь – не отвечай. И так ясно. Только передай Диме, что я ему и тут налить могу, если заглянет. Какое тебе мыло? Душистое с яблоком подойдет?

– Да.

– Альбом на двадцать четыре листа? Или двенадцать?

– Двенадцать.

– А водку какую?

– Эй! Я спрашиваю, водку какую давать? «Столичную»? Или «Хортицу»? Чего там папка заказал? Давай, решай быстрее, пока нет никого. Думаешь, мне охота лишиться работы? И так сама троих детей тяну. Ну!

Двери открылись…

– «Столичную»! – Сашка схватила бутылку и прижала к себе, распахнула глаза, протягивая женщине ладонь для сдачи.

– А порошок?

– Не надо! Я завтра забегу!

– Ну, как скажешь.

Сашка подхватила мыло и, не поднимая глаз, стрелой выскочила на улицу. Побежала, не оглядываясь, по тротуару к дому. Конечно, она не слышала, как вошедшая в магазин женщина удивленно спросила у сына, обернувшегося вслед однокласснице:

– Игнат, кто эта девочка?

Прозвенел звонок, урок математики закончился, и учительница отпустила класс. Обратилась к девочке за последней партой:

– Саша Шевцова! Задержись, пожалуйста! Подойди ко мне. Обещаю, что не займу у тебя много времени, – уточнила, зная, что ребята спешат в столовую.

Сашка сложила учебные принадлежности в рюкзак и подошла к столу классного руководителя.

– Да, Тамара Михайловна?

– Саша, нам нужно поговорить, – женщина переплела пальцы рук, озадаченно глядя на свою ученицу. – У нас прошла самостоятельная работа. Почему ты снова не сделала пятое задание? – спросила не строго, а скорее с сожалением. – У тебя мог быть высший балл в классе.

– Не успела.

– Ты даже не пыталась! – осторожно укорила. – В четырех первых заданиях ни единой ошибки, и это повторяется из одной работы в другую. Саша?

Девочка подняла голову, встречая внимательный взгляд, направленный на нее из-за очков.

– Ты можешь мне сказать, что происходит? Я в растерянности. Такое чувство, словно ты боишься выделиться. Стать первой.

– Я не боюсь.

– Тем более! Александра, люди должны становиться первыми по праву, а не по везению. А ты отнимаешь у себя право стать лучшей еще в начале своего пути! – учительница покачала головой. – Почему? Впереди две контрольные и школьная олимпиада. Я бы очень хотела, чтобы ты приняла в ней участие. У тебя есть все шансы победить и попробовать силы дальше. Ты очень способная девочка, и я сама готова уделить тебе время…

– Я не хочу, – это прозвучало тихо, но так упрямо, что женщина невольно запнулась.

– В этом и вопрос, – вздохнула. – А надо, чтобы хотела.

Она встала из-за стола и подошла к Сашке. Опустила руку на худенькое плечо. Об этом ребенке Тамара Михайловна, получившая класс под свое руководство всего три месяца назад, еще мало что могла сказать. Только то, что девочка казалась ей закрытой и малообщительной, притом что обладала определенным авторитетом в классе. Неявным, словно по умолчанию. Но двадцать лет учительской карьеры подсказывали женщине, что не все так просто, а еще, что она не ошибается. Эта девочка играла с ней. Легко и быстро решала задачу у доски, допуская в решении погрешность в самый последний момент. В ее умных глазах, всегда смотрящих немного исподлобья и прямо, читалась правда: «Я знаю, но не хочу отвечать. Не трогайте меня, мне это не нужно. Хватит с меня и четверки». Ее оценка никогда не бывала ниже – она не угадывала, в свои двенадцать лет Саша Шевцова полностью отдавала отчет тому, что делает. И это качество характера Тамара Михайловна не могла не оценить.