На медленном огне - страница 19
Однако, сердце его учащенно забилось при одном воспоминании — когда он вытащил ее из воды, то заметил, что к бедру были плотно приторочены ножны с ножом внутри. Когда девушка сняла ножны, то на теле остался глубокий след. Этой ночью он лежал без сна и думал, насколько податливой оказалась бы ее плоть под его требовательными губами, как бы он чувствовал себя, заключенным в кольцо ее ног. С этими мыслями он заснул.
На следующее утро это видение не покидало его и во время работы, когда они молча рядом трудились. Адам пытался побороть свои ночные мысли, когда она бросила на него настороженный взгляд.
— Откуда вы знакомы с моим отцом?
Он посмотрел на Джо, довольный тем, что она отвлекла его от ставших навязчивыми образами, наконец, решилась затронуть эту тему.
Да и пора бы уж, подумал он мрачно. До вчерашнего дня она упорно избегала любого разговора, который бы не имел непосредственного отношения к строительству. Адам не сомневался в том, что Джо не переставала думать об отце, — вопрос был в том, разбудит ли это любопытство ее лучшие качества.
Он тщательно продумал ответ. Адам не был уверен, насколько она готова услышать правду… и насколько он сам готов рассказать все.
— АА, — произнес он наконец, решив выложить все, как есть. Когда она никак не отреагировала, он объяснил: — Алкоголизм. Анонимное лечение.
— Я знаю, что это такое, — ответила она и спрыгнула с крыльца, как будто ее что-то укололо.
— Следовательно, вы представляете и что это означает, — сказал он серьезно.
Она долго и тяжело поглядела на него. Похоже, я разочаровал ее — решил он.
— Значит, вы очень на него похожи.
Он хмуро усмехнулся:
— Я пока не умираю, если у вас это на уме.
Адам сказал это резче, чем намеревался. В ее глазах появилось болезненное выражение — он слишком глубоко ее ранил. — Но если вы полагаете, что я алкоголик… Да, я алкоголик.
Она довольно долго рассматривала его, затем повернулась к главному зданию и, уходя, бросила через плечо очередное распоряжение:
— Если вы закончили работу здесь, залатайте дыры в крыше третьего домика. Затем, затем сделайте новые карнизы.
— Как прикажете, хозяйка, — ответил он, бросая жгучий взгляд ей вслед.
Она, видимо, полагает, что она очень груба, подумал он. Как бы ему хотелось хоть раз увидеть ее подлинные чувства — ее горячий темперамент. Пока же она лишь убегает прочь, только ощутив угрозу.
Когда он спросил себя, почему он так хочет узнать, что именно она думает и чувствует — особенно в отношении его проблемы — ответ ему не понравился. Потому что ему это небезразлично, черт подери. И это понимание оказалось для него как удар рукояткой молотка по свежему волдырю. Прошло еще два дня, прежде чем она вновь с ним заговорила. Он застал ее, когда она самостоятельно пыталась вытащить по леснице кусок кровельной дранки. Когда Адам ее окликнул, она обернулась:
— Я не нуждаюсь в вашем совете, Дарски, или в совете любого другого мужчины о том, что касается моего дела. Здесь вы получаете приказы, а не отдаете их.
Он отдал честь и посоветовал ей тем не менее быть осторожной. Она последовала совету, но чуть не сломала свою упрямую шею, пока лезла вверх.
— Послушайте, — начала она разговор во время ужина, подавая жареного цыпленка и картофель. Мне не стоило на вас так набрасываться сегодня. Я понимаю, вы лишь хотели мне помочь.
Он намазал хлеб маслом и пожал плечами:
— Нет проблем.
— Просто я привыкла все делать сама…
— И не привыкли, чтобы вам помогали? — закончил он начатую ею фразу.
Джо кивнула головой, вид у нее при этом был довольно глупый.
— Я заметил.
Он продолжал есть в полной тишине. Она же не ела, а просто возила вилкой по тарелке.
— Это… ну, выпивка… я хочу сказать, для вас это все еще проблема? — спросила она наконец.
Адам с удивлением посмотрел на нее. В ее глазах он прочел тот вариант ответа, который она жаждала услышать. Джо хотела бы, чтобы он оказался отрицательным.
Адам и сам был бы не прочь ответить так же. Кроме того, он хотел ей сказать, что не стоит волноваться, что она может из-за этого попасть в беду. Поэтому он постарался ответить ей именно таким образом, который ей не понравиться.