На пути в Индию. Персидский поход 1722–1723 гг. - страница 8

.

Пётр с супругой и губернатором Волынским шёл на боте лейтенанта Золотарёва; на других кораблях находились его спутники: неразлучный с государем кабинет-секретарь Алексей Макаров, формальный главнокомандующий походом Фёдор Апраксин; действительный тайный советник, выдающийся дипломат и по совместительству глава политического сыска Пётр Толстой. Царя сопровождали знаток восточных языков Дмитрий Кантемир и майор Преображенского полка Михаил Матюшкин — будущий командир Низового корпуса и завоёванных провинций.

27 июля первые корабли вошли в Аграханский залив (ныне уже отрезанное от моря мелководное озеро Южный Аграхан). Нетерпеливый царь рвался на сушу. Гвардейцы на руках вынесли своего полковника по мелководью на песчаный берег, где он выбрал место для лагеря. После богослужения началась высадка. Корабли могли подойти к берегу не ближе 150 метров, и люди по пояс в воде переносили снаряжение и продовольствие. Чтобы обезопасить войска от возможного нападения, Пётр приказал построить укрепление — Аграханский ретраншемент. В тот же день на корабле генерал-адмирала Ф.М. Апраксина праздновали годовщины побед при Гангуте и Гренгаме. Государь был весел и вместе со свитой окунался в море со спущенных с корабля досок.

Однако начало операции оказалось не таким уж безоблачным. Войска несли потери задолго до столкновения с неприятелем — уже в Астрахани от болезней скончалось 150 солдат. Намеченный график похода не соблюдался из-за задержки пересекавшей северокавказские степи конницы. Драгуны должны были прийти к Аграханскому заливу раньше пехоты и устроить пристань. Однако 30 июля Кропотов рапортовал, что встал лагерем у «Кизлярского озера» и быстрее двигаться не может: «Лошеди драгунские весьма худы от великих степных переходов и от худых кормов, а паче от жаров, от солёной воды»[51].

Лошади «повалились» и у украинских казаков, и в корпусе Ветерани. Бригадир должен был занять «Андреевскую деревню» (Эндирей, Эндери, или Андрейаул. — И.К.) — самое старое и крупное кумыкское селение между Тереком и Сулаком. Однако на двигавшиеся походным порядком полки на подходе к Эндирею напали тамошние владетели Айдемир и Чопан (Чапалав). После жестокого боя к вечеру 23 июля драгуны прорвались к селению и уничтожили его, но потеряли подполковника, четырёх обер-офицеров, ротмистра Чугуевских калмыков и 84 драгуна убитыми; 115 человек были тяжело ранены и 82 — легко[52]. Пётр выместил досаду на неудачное начало операции на Волынском.

Позднее Артемий Петрович составил документ, озаглавленный им «Оправдание о персидском деле», где доказывал, что «принесено на меня, бутто я причиною был начинанию персидской войны», напрасно, поскольку невозможно было противиться страстному желанию Петра I в Азии «везде славу свою показать». Бывший астраханский губернатор рассказал о том, как во время купания в море при высадке у берегов Дагестана не захотел лезть в воду, «поупрямился в том, понеже тогда был припьян, и тем своим упрямством его <величество> прогневал». По словам Волынского, Апраксин и Толстой направили гнев Петра, узнавшего о потерях Ветерани, на него — якобы он неверно информировал о трудностях и возможном сопротивлении. Разошедшийся государь, писал Артемий Петрович, «изволил наказать меня, как милостивой отец сына своею ручкою», а потом уехал с адмиральского корабля на свой, вызвал к себе губернатора «и тут гневался, бил тростью, полагая вину ту, что тот город (Эндери. — И.К.) явился многолюднее, нежели я доносил». От дальнейших поучений «милостивого отца» Волынского избавила царица Екатерина[53]…

Однако ускорить события царская дубинка не могла. В аграханском лагере войска простояли неделю, ожидая Ветерани — тот со своими драгунами подошёл только 2 августа, но людям и лошадям нужно было дать отдых. 3 августа из аграханского лагеря к Вахтангу было отправлено новое письмо, которым император извещал союзника о своём прибытии и планах: «…идём к Таркам, а оттуды пойдём к Дербеню и к Баке». Пётр надеялся, что Вахтанг совершит удачный «поиск» против Хаджи Дауда, и рассчитывал на скорое «случение» с грузинским войском «между Дербени и Баки»