На суше и на море 1983 - страница 19

Таков Павел Александрович Зорин, районный архитектор из Калининской области. Тихий, застенчивый, синеглазый человек. Архитектор с высшим специальным образованием пока редкость в сельской местности. Вот и Зорин, по выражению одного из сокурсников, «похоронил себя в глуши». Бежецк — районный городишко, что за масштабы? А он, приехав сюда впервые, сразу понял: все, теперь никуда не деться! Можно любить эти края только за то, что они есть. Но любить — это значит прежде всего отдавать.

— Ведь смотрите, что делается, — горячо, с азартом рассказывал Зорин, — начали ставить дома с плоской кровлей, их «лысыми» в деревнях прозвали. Каким стихийным ветром их занесло в русское село? Испокон веку главным, украшением крестьянского дома была кровля. Двускатные, шатровые, бочковидные крыши с коньками и затейливой резьбой… И никогда не превышали они двух мер основания, и, какой бы дом ни строили русские плотники, строго выдерживали эти пропорции.

Мы ехали в колхоз имени Крупской, и всюду — голубые поля льна — район льноводческий. Мысли у нас с Зориным совпадали. Вот взять те же «скворечники» — дома в пять этажей. На кого они рассчитаны, кто решил вот таким образом стирать грани между городом и деревней? Несколько пятиэтажных домов, выброшенных в чистое поле, изолированных от палисадников и огородов, — и жители индустриальных пригорков уже только по прописке сельские. Это ведь из «скворечников» едут в город за продуктами.

Многое связывает человека с землей, на которой он живет, но прочнее всего — дом. Существует теснейшая зависимость между домом, в котором живет крестьянин, и его работой. У хорошего хозяина — порядок в поле, но у него и порядок в доме. Дом, убежден Зорин, отражает характер своего хозяина. И сколько угодно таких примеров. Вот украсил человек свое жилище — резьбой ли, садом, цветами, — не пройти мимо, залюбуешься. Здесь живет крепкий работник! А рядом — бурьян под окнами, ни деревца, ни кустика: знать, не лежит у хозяина душа к порядку, к красоте. И, можно точно сказать («Я проверял», — смеется Зорин), в работе человек так же небрежен, безразличен. Каков дом — таков и хозяин.

— Очень нужны современному селу грамотные архитекторы, — доказывал Зорин (мне ли, себе, сокурсникам?), — То, что сегодня здесь сооружается, и в каких масштабах, темпах, послужит не одному поколению. Надо сохранить, уберечь, донести до потомков лучшие черты русского села и дома, надо увязать современный комфорт и индустриальный поток с дивной красотой природы. Нельзя уродовать села!

За разговором дорога пролетела быстро, вот мы и прибыли в колхоз. Здесь ожидалось событие: всем миром колхозники выходили закладывать большой парк. Парк в деревне, когда кругом леса?

— А чему удивляться? — не понял Зорин. — После тяжелого труда до леса не дошагаешь, а по парку прогуляться — одно удовольствие. И отдых, и общение с сельчанами. Резонно? Скоро и бассейн здесь начнем строить. Может, спросите, зачем? Речка, мол, есть. Но и зима случается…

Хозяйство, это сразу было видно, крепкое. Председатель колхоза, Александр Васильевич Груздев, не скрывая гордости, говорил о добрых приметах: много свадеб в колхозе, большая рождаемость. Строит колхоз много, серьезно, основательно. И с не меньшим оживлением, чем об урожайности зерновых, Александр Васильевич говорил о красоте домов. Надо, чтобы они перекликались друг с другом: ведь сельский житель — человек общительный! Пристрастие к архитектуре, вкус к ней обнаруживается и в груздевском лексиконе: то один специальный термин обронит, то другой. Откуда?

— Это Зорин меня перевоспитал, — рассмеялся Груздев. — Повезло нам с архитектором! В том, по-моему, и состоит главная задача районного архитектора, чтобы нам, упрямым крестьянским мужикам, замороченным делами, открывать глаза на красоту мира и учить жить перспективой. Я, — пояснял сравнением Груздев, — кормилец большой семьи и прежде всего должен обеспечить достаток в доме. Могу забыть о красоте. Но кто-то должен мне о ней напомнить…

Были мы и в других хозяйствах, и всюду Зорину были рады — с ним советовались, просили что-то прислать, подыскать, делились своими проблемами, уже не имеющими к архитектуре никакого отношения. Вот и прикипел, крепко прикипел Зорин к калининской земле, к внешне неторопливому течению жизни районного городка Бежецка. То лошадь простучит по мостовой, то деревенские бабенки о чем-то оживленно судачат у магазина — и все это теперь его, Зорина, родное. Впрочем, в райцентре его застать трудно. Колесит по району с утра до поздней ночи и живет всеми заботами села. Сейчас, к примеру, он всерьез занялся еще и дорогами. Ну что это такое: построят комплекс с полной механизацией, не на один миллион рублей, а кусок бездорожья в два километра пути до комплекса оставят. Много ли найдется добровольцев среди молодых ежедневно месить грязь по распутице? Все надо делать основательно — и труд, и быт, доказывает Зорин. По-современному мыслит, по-хозяйски. Мне уже встречался похожий на Зорина человек, такой же горячий в деле и застенчивый внешне, принявший все проблемы Нечерноземья, как свои личные. Солодун Николай Иванович, земледелец.