На войне и в тылу - по-фронтовому - страница 47

— Брать их иногда запрещалось, — вспоминает Полина Николаевна. — Ведь медсанбаты, госпитали располагались от переднего края дальше в глубину, чем склады боеприпасов. Значит, если доставишь до места раненых — выйдет задержка с подвозом снарядов. Выкручивались как могли. И успевали везде.

Боевым крещением для Полины Порядиной стали бои за освобождение Белоруссии, переправа через Днепр в районе Орши.

После — бои за Шклов, за каждый переулок, дом, каждое окно. Дороги простреливались плотным огнем. Автороты теряли людей, машины. Но Полине везло. Только под Минском ее машина попала под разрыв авиабомбы. Тяжелая контузия. Радовалась, что в кузове не было раненых…

На запад, на запад! Наши части развивали наступление. Обозы, снабжение едва поспевали за ними.

— Военные дороги — никогда их не забуду, — рассказывает Полина Николаевна. — Пройдет танк по кустарнику, мелколесью, а то и по болотным кочкам — вот и дорога. До сих пор не понимаю, как ночью, без света умудрялись по ним ездить. Знаете, о чем я мечтала, думая о нашей победе? Мечтала поесть, наконец, досыта и хорошо отоспаться. Ели урывками, всухомятку, во время боев не спали совсем. А затишья между боями, когда начиналось большое наступление, почти не бывало. Нас часто перебрасывали на самые напряженные участки фронта.

Остервенелые фашисты, отступая, оставляли после себя пепелища. Наши войска освобождали населенные пункты, которые были только на картах. Хатынь, сотни, тысячи белорусских деревень, превращенных в пепелища. Болью и ненавистью наполнялись сердца советских солдат.

В Шклове Полину еще с несколькими девчатами определили на постой к дяде Степану, одному из подпольщиков в период оккупации. Степан (фамилию его Полина Николаевна, к сожалению, не помнит) работал на мельнице: этой мукой подпольщики снабжали партизан.

…А на освобожденной территории, в лесах были враги: оказавшиеся в окружении гитлеровцы, бывшие полицаи, бандеровцы. Они нападали на советских военнослужащих, обстреливали автомашины, минировали дороги.

— Леса прочесывали, но «кукушки», как мы называли немецких снайперов, умели прятаться, — вспоминает Полина Николаевна. — Приедешь в роту — и считаешь пробоины в бортах, в кабине «студебеккера»…

Полине Порядиной не довелось дойти до Берлина. Из освобожденной Польши их часть отправили в тыл. До конца войны она была занята на перевозке обезвреженных снарядов и мин. Этих фашистских «подарков» боялась, пожалуй, больше, чем бомбежки на днепровской переправе. Особенно после того, как при разминировании в Курске погибли ее боевые подруги водители Нина Крутова и Нина Масленникова…

Многие не дожили до нашей победы. 9 мая 1945 года погиб в Восточной Пруссии самый близкий человек Полины Порядиной, ее старший брат Иван, лихой кавалерист-гвардеец. Она не видела его с 1939 года, с тех пор, как он ушел служить в армию на Дальний Восток. Может быть, так просилась она на фронт еще и потому, что где-то глубоко теплилась надежда встретить брата…

Погибла и старшая сестра Нины Андреевны Воробьевой Лиза, вслед за которой Нина и сама ушла на фронт. Похоронена Лиза в братской могиле у деревни Ново-Николаевка, что на Днепре. На граните там выбито 1128 фамилий. Столько советских солдат погибло при освобождении этой одной-единственной деревни. А сколько таких памятников по всей нашей земле…

Нина Воробьева (девичья ее фамилия Бедова) родом из Тулы. Когда к городу подошли танки Гудериана, вместе с подругами, вчерашними школьницами, рыла окопы, противотанковые рвы, потом стала помогать Лизе, которая к этому времени уже была санинструктором.

Толстовская застава, Орловское шоссе… Эти названия, эта земля священны для каждого русского человека. Фашисты стремились взять Тулу во что бы то ни стало. Она открывала путь на Москву, к которой рвались гитлеровские полчища.

Немцы глубоко обошли город с востока и запада. Эвакуировать раненых не было возможности. Госпитали переполнены. Не хватало бинтов, медикаментов, донорской крови. Нина сдавала кровь вместе со всеми. Да так и осталась с ранеными.

Тулу отстояли. Подошли сибиряки. Полк, куда Нину зачислили санинструктором, уходил к Калуге. Так начался ее боевой путь вместе со 154-й стрелковой дивизией, позднее переименованной в 47-ю Нижнеднепровскую Краснознаменную ордена Богдана Хмельницкого гвардейскую стрелковую дивизию. Начался долгий путь до Берлина — семь тысяч километров с боями.