Нацболы и скины - страница 22

По правде говоря, он любил идеологически оправданное насилие, так как всё остальное просто не имело смысла. Бить кого-то на улице за просто так, как делают гопники — это тупо и бессмысленно. А вот отметелить человека за его убеждения — это святое дело. В целом он не очень оправдывал ненависть на национальной почве. Чурка не виноват, что он родился чуркой, он виноват в том, что страдает исламом головного мозга и подчиняется, в первую очередь, животным инстинктам.

Выйдя из метро, они поспешили к клубу. Рядом виднелась церковь. Глаза Психа уже загорелись, но Вася вовремя одёрнул его:

— Тебе что, одной мало было?!

После разграбления КПРФной кассы у лимоновцев было достаточно денег, чтобы оплатить вход всей компании и ещё немного побухать в баре. Они немного опоздали, и концерт уже начался. Заплатив охраннику по сто рублей, они прошли внутрь. По залу разносились тяжёлые риффы, публика пыталась устраивать слэм. Это была презентация недавно вышедшего альбома «Монголов» “Choisis de... ”. Честно говоря, этот альбом содержал в себе не так много песен анархической тематики, больше скатываясь в смехуёчки.

Заиграла злая и заводная «Руссиш Швайн», угара в зале прибавилось. Стало тесно от прыгающих потных тел. Народ принимал эту песню на ура, забывая, что является частью этой самой «вонючей Руси». «Сами срём и сами ссым, сами морды бьём себе». Василий подумал, что, наверняка, никто из присутствующих в зале не знает, что мотив песни начисто спизжен у “Sex Pistols”. Хотя откуда им знать об источниках панк-рока, да и не было в России никогда панка. Да и если думать, русский рок вообще больше социальное явление, нежели культурное. Василий сам, правда, любил «Гражданку» порой послушать, но больше он ценил Летова — как поэта, музыкант из него был никакой. У «Монголов» же в музыкальном плане было чуть получше, но слишком уж чуждая идеология. Впрочем, это — отличный способ оторваться и послэмиться в толпе.

Немного устав, все отправились к барной стойке, чтобы купить себе демидрольного пивка, больше похожего на ослиную мочу. Проблема наших баров в том, что пиво стоит дешевле воды, а отказаться от него уже никак нельзя.

Вокруг скакало много сальноволосых говнарей, разодетых по старой привычке в «Арию» и «КиШ». «Да слушайте же уже другие группы!» — подумал Василий. Его всегда удивляла эта безликость толпы, которая почему-то причисляла себя к неформалам. Что в них такого неформального? Пьют «Жигулёвское» на своих говносходочках, носят одинаковые дерматиновые косухи, вещают одно и то же про борьбу с системой. Только вот все они из себя такие же рабы этой самой ненавистной системы. Что они вообще знают о настоящей борьбе?

Очень кстати один из сальноволосых говнариков врезался прямо в Василия, задев его пиво, которое вылилось ему прямо на футболку.

— Эй, — закричал Вася, хватая малолетнего обрыгана за шиворот.

Парень уставился на него полными испуга глазами. Он был довольно мерзкого вида, прыщавый и с девственными усишками; наверное, так он старался выглядеть достаточно альфовато.

— Прости, чувак! Я не специально! — взмолился он.

Но у Васи было слишком хорошее настроение, чтобы отпускать его просто так. Вся проблема в том, что, будучи в плохом настроении, он ещё мог подискутировать. А вот когда настроение хорошее, вовсе не хочется тратить время на пустые разговоры. Остаётся только сразу бить, чтобы не заморачиваться.

Кулак Василия пробил говнарю в щи. Тот рухнул на залитый пивом пол.

— Драка! — закричал Молот, врываясь в слэмящуюся толпу.

Ему было всё равно, кого и за что бить. А концерт — это отличный повод подраться. Очень быстро все нацболы и скины подорвались в бой. Говнари, как правило, в драках весьма слабы: несмотря на то, что в кругу своих любят похвастаться боевыми навыками, на деле они все остаются домашними пропитыми дрищами.

Скины и нацболы раздавали удары направо и налево, действуя без особой жестокости, так просто ради искусства. Нормальные парни понимающе смотрели со стороны, предпочитая не вмешиваться. Никому из них даром были не нужны подобные неприятности. Со сцены очень в тему доносилась «Свобода или смерть».