Надушенный рукав - страница 30
— Ссорились ли вы в последнее время со своим господином? — продолжил допрос Сано.
— Я бы назвал это разногласиями, а не ссорой, — поправил Тамура. — Я отговаривал его делать то, что считал неправильным. Это долг первого вассала.
— Что же такого он делал? — Сано надеялся узнать причины, которые могли побудить Тамуру желать смерти Макино.
— Ничего особенного.
Судя потону, уточнять Тамура не собирался.
— Он не слушал ваших советов?
Тамура скривил губы в улыбке:
— Очень часто. Он любил сам принимать решения. Его было трудно разубедить.
— Вам не нравилось, что он не обращает внимания на ваши советы?
— Вовсе нет. Господин вправе делать все, что ему заблагорассудится, невзирая на мнение вассала.
У Сано создалось впечатление, что Макино был сущим наказанием для Тамуры, который не походил на человека, радующегося, когда его советы пропускают мимо ушей.
— Как он с вами обращался?
— Обычно уважительно, — ответил Тамура. — Но в плохом настроении осыпал проклятиями. Я не обращал внимания. Привык.
Человеком, охотно переносящим оскорбления, Тамуру тоже мало кто назвал бы.
— Вам когда-нибудь хотелось проучить Макино за плохое обращение с вами?
— Убив его, вы имеете в виду? — Тамура враждебно сузил глаза. — Лишить господина жизни — худшее нарушение бусидо. Я бы никогда не убил главного старейшину Макино ни по каким причинам. — От гнева он так стиснул перила веранды, что побелели костяшки пальцев. — Меня оскорбляет одно лишь ваше предположение, что я это сделал. Мне следовало бы вызвать вас на дуэль и заставить извиниться.
Сано видел, что Тамура говорит серьезно, убивал он или нет. Но ему вовсе не хотелось драться, ведь тогда он убил бы подозреваемого либо сам отправился бы на тот свет.
— Я прямо сейчас извиняюсь за любые несправедливые обвинения, — примирительно молвил Сано. — Но даже вы могли заметить — обстоятельства за то, что главного старейшину Макино убили вы. Вы один из немногих, кто делил с ним личные покои. Ваша комната примыкает к его. И вы обнаружили тело.
— Это не доказывает, что я его убил, — фыркнул Тамура.
— Если вы и в самом деле невиновны, хотите защитить свою честь и жизнь, лучше расскажите мне все, что вам известно о той ночи, — попросил Сано.
Тамура нахмурился так сильно, что брови сошлись галочкой у него на лбу. Потом расслабился и покорно выдохнул.
— Ладно, — сказал он. — В личных покоях главного старейшины Макино был еще кое-кто, помимо его жены, наложницы, гостя дома и меня.
Сано недоверчиво посмотрел на Тамуру. Никто из обитателей поместья, которых допрашивал Хирата, не упоминал о пятом. Держал ли Тамура эту подробность в резерве, как военачальник боеприпасы на случай, если враг подберется слишком близко? Или придумал нового подозреваемого, чтобы скрыть свою вину?
— Кто? — поторопил Сано.
— Мацудайра Даемон, — назвал имя Тамура. — Племянник властителя Мацудайры.
Этот молодой человек был последним увлечением сёгуна и, по слухам, наследником его режима. Он также сильно увеличивал шансы своего дяди на получение власти и выступал открытым противником фракции Янагисавы, к которой принадлежал Макино.
Расследование принимало опасный поворот, и Сано насторожился. Черты Отани заострились от испуга — он понял, что его хозяина только что заподозрили в причастности к убийству.
— Зачем Даемону приходить сюда? — удивился Сано.
— Он посещал моего господина, — объяснил Тамура.
Сано не представлял, чтобы Макино впустил представителя вражеского лагеря в свое поместье, не говоря уже о личных покоях.
— Почему вы молчали об этом раньше? Почему все молчали?
— Главный старейшина Макино велел нам сохранить визит втайне, — сказал Тамура. — Нам приходилось подчиняться даже после его смерти.
— Почему же вы нарушаете приказ сейчас?
— Потому что меня оправдывают сложившиеся обстоятельства. — Тамура лучился самоуверенностью. — Племянник властителя Мацудайры мог убить моего хозяина. Я больше не могу скрывать его визит.
Пока Сано пристально разглядывал первого вассала Макино, пытаясь определить, верить ему или нет, Тамура добавил:
— Стражники подтвердят, что Даемон был здесь, как только я разрешу им.