Напряженная линия - страница 5

— Федя, выпить и закусить! — весело крикнул ординарцу Перфильев.

Это был прежний Ефим. Вот так он бегал по комнате, читая свои стихи, пять лет тому назад. Он повесил мою шинель на гвоздь, вешалка оборвалась, он бросил шинель на кровать.

— Ничего, это моя койка, — пояснил он, — а это — Ефремова. Он уехал в штаб дивизии, дела у него там, да и дочка. У связистов на коммутаторе дежурит. Я ее видел — славная девушка, недавно приехала к нам в дивизию. Мать ее оставила Ефремова, еще до войны, в Одессу уехала, там, наверно, погибла. А дочь у тетки воспитывалась, потом курсы телефонисток кончила…

Ефим, говоря это, подошел к этажерке, показал на фотографию в небольшой рамке.

— Вот, отцу прислала, — и отвернулся к окну.

Я глянул на карточку и вскрикнул:

— Это она!

Ефим посмотрел на меня, как мне показалось, встревоженными глазами.

— Ты ее знаешь?

Я ему рассказал о встрече на станции.

— Ну, хватит об этом, — сказал он. — Напоминает она мне… — Не договорил, позвал: — Садись к столу.

Я смотрел на грудь Перфильева, украшенную несколькими наградами, среди них блестел орден Ленина.

— Ну, а со стихами как? — спросил я.

— Все мы поэты от шестнадцати до двадцати лет, — улыбнулся Перфильев. — Сейчас пока поэзия забыта.

На столе уже все было готово.

— Давай, Сережа, окрестим тебя в начсвязи боевого полка. Ты на этом месте как впаянный будешь. Такое только пригрезиться может: Сергей Ольшанский — у нас в полку…

— Нет, выпьем за другое, — перебил я, — за тебя живого, хоть и сивого.

А когда поднимали вторую рюмку и Перфильев возобновил тост, я его поправил:

— За командира взвода связи. Зачем скидки на дружбу? Я еще не обстрелян и связи полка взять на себя не могу — не справлюсь.

— Справишься!

— Нет. Пока научусь, жертвы будут. Взводным буду. Суворов и тот с солдата начинал.

— Ишь ты, сравнил! — усмехнулся Перфильев.

— И взводным — много, когда в подчинении солдат Сорокоумов…

— Пожалуй, ты прав, — согласился он. — Неволить не будем. Выпьем за взводного.

Мы выпили и налили еще — за предстоящие бои.

В бой дивизия должна была вступить, видимо, скоро, В полк прибыли еще две группы офицеров. Оверчук ходил радостный и возбужденный.

— Ну, — говорил он, — укомплектовался я офицерами — теперь их столько в полку, что даже собственный резерв создан. Прав был Перфильев, говоря: пришлют — и прислали.

О Перфильеве Оверчук отзывался с особым уважением. В полку замполита любили. Были в этой любви и боязнь оконфузиться перед ним, и стремление получить от него похвальное слово. Даже отчаянные, чуть-чуть партизанистые разведчики при Перфильеве делались подтянутыми.

Однажды во время занятий Перфильев ходил по подразделениям в поле и остановился около моих связистов, которым я ставил учебную задачу.

Я только что набросал схему примерной боевой обстановки: дать связь двум ротам, одной — в лесу, другой — на открытой местности. Ездовой должен был стрелять из трофейной ракетницы для обозначения переднего края противника. Солдатам было приказано провод основательно маскировать, прокладывать линию ползком. Перфильев стоял и слушал, трогая длинными тонкими пальцами раздвоенный, волевой подбородок.

— Товарищ лейтенант, я по лесу, я высокий, наведу и подвешу, — попросил Пылаев при распределении заданий.

— Ползать боишься, — улыбнулся Сорокоумов, — а в бою придется. — Он накинул ремень катушки на плечо, взял в руки телефон и боком лег на землю, ожидая команды.

— Пылаев будет начальником направления связи, поведет по лесу, — сказал я.

— Правильно, я длинный!

— В лесу форсируете озеро. (Местность была мною заранее разведана.)

Перфильев улыбнулся, Сорокоумов захохотал:

— Выгадал!

— Слушаюсь! — отрапортовал Пылаев, всем своим видом стараясь показать, что он с удовольствием выполнит любую задачу.

Я посмотрел на часы.

— Миронычев — оборудовать ЦТС[1]. Приступить к работе!

Начальники направлений связи поползли. Пылаев — вправо, к лесу, Сорокоумов — прямо на бугорок, из-за которого ездовой пустил первую ракету. Она описала светящуюся дугу и с шипеньем упала в сухую траву.

Миронычев, сжав и без того тонкие губы, рыл окоп под ЦТС. Вид у него опять был ехидный, и мне показалось, что солдат иронизирует над педантичностью своего необстрелянного командира.