Народная дипломатия - страница 3

Во время выступления В. Носова, когда он не совсем точно интерпретировал события в Тирасполе и на левом берегу Днестра, я, извинившись, попросил председательствующего Н. Половодова (Ленинград) предоставить слово для информации о причинах, побудивших тираспольчан к началу политической забастовки, — с требованиями к руководству МССР, СССР по защите прав народа Приднестровья.

Для большинства из присутствовавших подобная не завуалированная оперативная и объективная информация из бастующего Тирасполя была открытием. Номера «Бастующего Тирасполя», разложенные нами в зале, были разобраны моментально. Позднее по ЦТ были показаны эти кадры в программе «Время».

В своем выступлении я предложил съезду переименовать ОФТР, исключив из него слово «фронт», которое не воспринимается интернационалистами и ассоциируется с национализмом, что и подтвердилось в дальнейшем как в Прибалтике, так и в Молдове. Я предложил переименовать ОФТР в СТР (Союз трудящихся России). Однако старое название было сохранено, что, вероятно, и сыграло некоторую роль в его распаде в недалеком будущем. Хотя съездом были в целом приняты неплохие, пронизанные тревогой за судьбу народов России, СССР, резолюции, декларации, обращения, — ОФТР, работая исключительно на общественных началах, без какой-либо экономической подпитки (в отличие от многих объединений, формирований, руководимых авторитетами государственного масштаба, имеющими спонсоров, заинтересованных в развале СССР) — не получил широкой поддержки у народа, не проявил себя в дальнейшей практической борьбе за их права в роковые дни для СССР, России. Он оказался на обочине крупных политических событий, развязанных и навязанных народу теми объединениями-движениями, которые возглавлялись наглыми, нахрапистыми нуворишами, быстро перенявшими самое худшее из прошлого и с небывалой легкостью похоронившими самое ценное — все лучшее, достигнутое за годы Советской власти.

ОФТР оказался лишь жалким свидетелем всего происходящего, так и не выполнив своих резолюций, решений, благих намерений, а его члены растворились в море вновь зародившихся партий, объединений, движений, цели и планы которых совсем не отвечали их первоначальным намерениям, лозунгам, программам.

Цель же наша, нашей делегации, была выполнена. Так был начат прорыв информационной блокады: население всей страны через СМИ, от делегатов съезда ОФТР и приглашенных узнало правду о событиях в МССР и его бастующем штабе — Тирасполе.

Возвратившись в Тирасполь, мы проинформировали об этом на одном из заседаний ОСТК-РЗК, довели до сведения бастующих коллективов Тирасполя, соседних с ним городов и районов, что мы не одиноки, что о нас знают и нас поддерживают.

Памятными и полезными были командировки в Свердловск с коллегой по борьбе, рыбничанином И. Х. Колевым.

В апреле-мае 1991 года, помимо выполнения особого задания, мы провели несколько встреч с работниками СМИ.

Одна из них произошла в редакции областной газеты «Уральский рабочий», вторая — в Свердловском юридическом институте, выпускником которого был И. X. Колев.

С редакцией «Уральского рабочего» до нашего визита была налажена заочная связь. И. Х. Колев отправил туда подборку публикаций о бесчинствах НФМ и его формирований в Молдове, террористических актах в Приднестровье. Спецкор «Уральского рабочего» Юрий Коньшин сделал на их основе статью «Хотят ли русские домой…» 26.08.1989 года она была опубликована под рубрикой «Международные отношения, Заметки обеспокоенного журналиста». Затем появилась статья «Нужны ли России изгои?» (03.10.90 г.). После интервью со мной Юрий Коньшин опубликовал «Инструкцию национал-боевикам» (02.11.1990 г.). Позднее каждый визит на Урал сопровождался посещением редакции газеты «Уральский рабочий». Информации о событиях в ПМР, таким образом, печатались регулярно. Но журналист Юрий Коньшин, конечно же, не мог довольствоваться только переработкой полученных из ПМР газет. Поэтому, как спецкор из самой глубинки России, он неоднократно бывал в Приднестровье, на его передовых рубежах, в окопах защитников республики в дни кровавой агрессии молдо-румынских националистов, приезжал и в мирное время, в период становления республики, доносил своим острым пером правду читателям Урала о ПМР, ее защитниках, успехах и трудностях, кознях, чинимых официальным Кишиневом в мирной жизни приднестровцев.