Нас ленинская партия вела... Воспоминания - страница 10

Пожилой человек снял пенсне, вновь одел, осмотрелся, видимо не понимая, зачем всё это. Увидев офицера, он закричал:

— Послушайте! Что это такое? Как смеете?!

В этот момент пуля пробила ему голову. Отлетела трость с серебряным набалдашником, хрустнули стёклышки пенсне под ботинками мечущихся людей... Вот подошли солдаты, один из них перешагнул через труп старика, пошёл дальше...

Ужас охватил людей, они не знали, куда бежать, где укрыться от смерти. Я вместе со всеми побежала вниз, у одной из площадок было расположено какое-то учреждение, обнесённое высокой металлической оградой. Я заметила, что в одном звене железные прутья изогнуты, очевидно здесь не раз лазили мальчишки, промежуток в решётке достаточный, чтобы просунуть голову. Расцарапав лицо, оборвав пуговицы, я протиснулась через решётку. И тотчас вслед за мной, спасая жизнь, ринулись другие люди.

А за оградой продолжалась кровавая бойня. Белые ступеньки величественной лестницы покрылись трупами, обагрились кровью ни в чём не повинных людей. Солдаты спустились в порт, и там продолжали неумолимое движение, стреляя на ходу из винтовок, вдоль быстро пустеющих причалов...

Расправа с мирным населением на одесской лестнице и в порту свидетельствовала о том, что власти решили перейти в наступление. Они объявили Одессу на военном положении. Нужно было и нам определить тактику в новой обстановке.

— Действовать решительно! — настаивали в горкоме Гусев, Левицкий, Ярославский и другие большевики. — Сейчас, когда войска колеблются, следует вооружить рабочих, высадить десант моряков и под прикрытием орудий броненосца занять город.

Но в горкоме к тому времени было засилье меньшевиков, они уговаривали:

— Погодите, не ищите геройской смерти, подоспеет вся эскадра, она, без сомнения, перейдёт на сторону революции, тогда уж наверняка...

Часы проходили в спорах. Была образована объединённая комиссия — из большевиков, меньшевиков, бундовцев. Но и она не могла прийти к единому мнению.

Между тем реакция собирала силы. Командующий войсками, видя, что гарнизон ненадёжен, телеграфировал военному министру, просил прислать в Одессу дополнительные войска. До их прибытия в гавани, на Николаевском бульваре, на других высотках вдоль берега моря, чтобы не допустить десанта матросов-черноморцев, были спешно установлены батареи орудий.

С каждым часом увеличивались военные силы царизма. Вот уже на улицах Одессы демонстративно маршируют прибывшая из Тирасполя артиллерийская бригада, драгунский полк из Белец, пехотный полк из Екатеринослава, три полка из Бендер...

Командующий Черноморской эскадрой вице-адмирал Кригер получил из Санкт-Петербурга приказ расправиться с восставшими кораблями, любым способом подавить мятеж, вплоть до расстрела и потопления красных кораблей.

Осмелела и наша одесская полиция, начала устраивать провокации, чтобы разгромить революционные силы. В порту шныряли шпики, появились банды черносотенцев. Увеличилось число пьяных, они бесчинствовали, пугали граждан.

— В чём дело? Кто их снабжает вином? — спросила я одного грузчика.

— Разве вы не знаете? Бандиты громят винные склады, раздают бутылочки всем, кто пожелает, вот и дебоширят.

— А полиция?

— Она заодно с ними.

Особенно страшно было, когда дебоширы подожгли один из винных складов. Пожар перекинулся на другие помещения, к полуночи весь порт был в огне. Словно черти в аду, метались меж огней пьяные компании, орали песни, бросались бутылками.

И тогда якобы для наведения порядка полиция и войска оцепили порт, начали облаву. Вместо дебоширов они арестовывали рабочих. Мы пытались организовать дружины самообороны, но, едва появлялась хоть маленькая группа людей, полиция и войска встречали её пулемётным и ружейным огнём.

Связной передал указание горкома партии: всем агитаторам, пропагандистам, организаторам — любыми способами вырваться из горящего, простреливаемого порта и других опасных районов, прибыть в условленное место для обсуждения создавшегося положения. Под прикрытием ночи это удалось сделать, хотя и с большим риском для жизни. Меня, в частности, перевезли в безопасное место на баркасе.