Нас ленинская партия вела... Воспоминания - страница 62

Однако утром 27 октября контрреволюционным офицерам удалось вывести из Кремля революционно настроенных солдат 193-го полка. В качестве охраны был оставлен всего один батальон 56-го запасного полка. А на следующий день, 28 октября, юнкера обманным путём захватили Кремль, устроив кровавую расправу с революционными солдатами караульного батальона. Войска полковника Рябцева заняли центр города, почтамт и телеграф у Мясницких ворот, телефонную станцию в Милютинском переулке.

28 октября с раннего утра на всех заводах и фабриках появились наши агитаторы, прошли массовые собрания.

— Белые заняли Кремль, расстреляв нашу охрану! Захватили телефонную станцию и телеграф! Грозят Моссовету! Вставайте, пролетарии, на защиту революции! — призывали большевики.

Рабочие тысячами записывались в отряды Красной гвардии, шли к штабам подготовки восстания во всех районах Москвы.

Ставка фронта обещала полковнику Рябцеву артиллерию, казаков и два полка пехоты. Прибытие этих войск ожидалось через неделю. Рябцев решил не терять времени, немедленно, пока рабочие не организовались как следует, начать наступательные действия.

Горком партии поручил мне организовать ревкомы в Бутырско-Всехсвятском и Сущёвско-Марьинском районах. Дума первого района помещалась в Петровском дворце, там же находился штаб районной милиции. Очень важно было взять его в свои руки — ведь к началу восстания в Бутырско-Всехсвятском райкоме, например, имелось всего семь винтовок и один пулемёт. Поэтому прежде всего нашей задачей было достать оружие.

Группа большевиков — гласные Петровской районной думы — пришла поздно вечером в Петровский дворец. У милиционеров не было ни одного револьвера, ни одной винтовки. Комиссар милиции — кадет — испугался начавшегося восстания и сбежал ещё утром. Его помощник, мой знакомый по парижской эмиграции, товарищ Плятт сказал:

— Рад вашему приходу, охотно помогу. Я уважаю товарища Ленина и сочувствую большевикам.

Он быстро собрал находившихся во дворце милиционеров. Перед ними выступил депутат думы Афонин.

— Возможно, уже сегодня ночью начнётся последний, смертный бой между рабочими и юнкерами, — сказал он. — Кто вы такие, товарищи милиционеры? Буржуи? Сыны буржуев? Вы плоть от плоти рабочие и крестьяне. Так с кем же вы будете? Давайте все, как один, станем на защиту рабочего класса!

Милиционеры присоединились к большевикам. Лишь маленькое звено конной милиции — всего четыре казака — осталось в сторонке.

— Ишо поглядим, — сказал один из чубатых станичников.

Милиционеры избрали революционную тройку, в которую вошли Афонин, Матвеев, Плятт, выставили свои патрули, дежурных у телефонных аппаратов. Были сняты телефоны у полковника, заведующего Петровским дворцом, чтобы лишить контрреволюционеров связи.

В районах, которые были поручены мне, действовали четыре милицейских комиссариата. Три подчинились большевикам сразу. Сущёвский же, где особенно сильно было влияние эсеров, долго колебался, послал делегатов в свой центр узнать, как относится к перевороту правление союза милиционеров. Но к полуночи и этот комиссариат перешёл на сторону революции. Комиссары милиции, члены ревкома Аболь и Щербаков, произвели обыски в квартирах бывших чинов царской армии, отобрали у них личное оружие. Жители района активно помогали милиционерам.

После полуночи патрули стали приводить из Петровского парка подгулявших солдат. Отобрав оружие, большевики отпускали их. Связались с самокатной командой, стоявшей в парке, и там тоже удалось получить несколько винтовок. Группа защитников Петровского дворца выросла до тридцати человек. Из штаба белогвардейцев позвонили по телефону:

— Немедленно освободите дворец, иначе уничтожим!

Афонин ответил:

— Мы ждём вас, кадеты, встреча будет горячей, у нас есть чем угощать!

Но кадеты не решились напасть на дворец!

Загорелась заря нового дня, второго дня восстания. В старом трёхэтажном здании — районном доме Совета дежурили вооружённые рабочие, проверяя пропуска. С самого раннего утра сюда непрерывно шли делегаты заводов, фабрик, воинских частей. Все они рвались в бой.