Наследник Новрона - страница 44
— И что из этого следует? — поторопил его Ройс.
— Ну, однажды она взяла мою руку в свои и несколько минут разглядывала ладонь.
— Да что ты говоришь, — пробормотал Ройс.
— Вот именно, — кивнул Майрон, выразительно округлив глаза.
— И что она сказала?
— Она сказала, что мне предстоит два раза отправиться в путешествие и оба будут совершенно неожиданными. И я не захочу никуда идти, но мне не следует бояться.
— Чего бояться?
— Она не объяснила.
— Обычное дело.
— А потом добавила кое-что еще, и ее голос был таким же печальным, как и пение.
— Что она добавила? — спросил Ройс.
— Она сказала, что хочет меня заранее поблагодарить и что я ни в чем не виноват.
— И опять ничего не объяснила?
Майрон утвердительно покачал головой.
— Но меня встревожило, как она произносила эти слова, так серьезно и печально. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Более чем.
Майрон опустился на стул и тяжело вздохнул:
— Ты ее знаешь. Должно ли это меня беспокоить?
— Я всегда беспокоюсь, — кивнул ему Ройс и направился к выходу.
Ройс прохаживался по монастырскому двору, залитому лучами утреннего солнца. Он всегда рано вставал и, чтобы не будить Гвен, выскальзывал из комнаты, чтобы прогуляться по монастырю. Вокруг зданий кое-где еще не были убраны строительные леса, но в основном восстановительные работы были завершены. Алрик оплатил восстановление монастыря, так он рассчитался с Рийрией за спасение Аристы, когда его дядя Брага пытался ее убить. Магнус надзирал за строительством и получал истинное удовольствие от того, что при его участии монастырь обретает свое прежнее величие, несмотря на то, что Майрон иногда вызывал у него раздражение. Майрон выдал ему детальные, хотя и достаточно необычные инструкции касательно размеров и высоты нескольких маслобоен, ширины определенных книг и длины ложек. Тем не менее монастырь постепенно возрождался к жизни, и Ройс не мог не признать, что монах и гном прекрасно справились с поставленной задачей.
В то утро землю покрывал толстый наст, и над головой прогуливающегося Ройса сияло ослепительно-голубое небо. Майрон закончил карту, и Ройс понимал, что пора уезжать, но оттягивал миг расставания с Гвен. Ему нравилось подолгу оставаться с ней в постели или прогуливаться вместе по монастырскому двору. Заметив, что солнце уже поднялось над строениями, Ройс поспешил обратно, решив, что Гвен уже встала, а совместный завтрак был для него едва ли не самой любимой частью дня. Но когда Ройс вошел в их комнату, он увидел, что Гвен лежит в постели, повернувшись спиной к двери.
— Гвен? Ты плохо себя чувствуешь?
Она повернулась к нему, и Ройс увидел у нее на глазах слезы. Он бросился к ней:
— Что случилось?
Она потянулась к нему и обняла.
— Ройс, мне так жаль. Я бы хотела, чтобы у нас было больше времени. Я бы хотела…
— О чем ты жалеешь, Гвен? Что тобой?
Кто-то постучал в дверь, а в следующее мгновение она резко распахнулась. На пороге стояли дородный настоятель и незнакомец, оба выглядели смущенными.
— В чем дело? — спросил Ройс, разглядывая незнакомца.
Он заметил, что тот молод, а его одежда покрыта грязью. На обветренном лице выделялся нос с побелевшим кончиком.
— Прошу нас извинить, мастер Мельборн, — сказал настоятель. — Этот человек только что прискакал из Аквесты, чтобы доставить вам срочное послание.
Ройс растерянно посмотрел на Гвен и встал с кровати, хотя она пыталась его удержать.
— Какое послание?
— Альберт Уинслоу сказал, что я получу один золотой тенент, если доберусь до вас быстро.
— Что в послании? — В голосе Ройса появились стальные нотки.
— Адриан Блэкуотер пойман и заключен под стражу в императорском дворце.
Ройс машинально провел рукой по волосам… Он был настолько поражен известием об аресте Адриана, что позволил Гвен самой расплатиться с посланцем и поблагодарить его за поспешание.
Когда Ройс вошел в конюшню, вся она была залита солнцем. Внутри витали запахи древесной стружки, навоза и сена. Свежеотесанные доски денников источали яркий желтый свет.
— Мне следовало догадаться, что ты будешь здесь, — сказал Ройс, напугав Майрона, который стоял между двумя лошадьми.
— Доброе утро. Я благословлял твою лошадь. Однако не знал, какую ты выберешь, поэтому благословил обеих. К тому же кто-то должен за ними поухаживать. Брат Джеймс очень хорошо убирает стойла, но никогда не погладит им шеи и не потрет носы. В «Песне Беринджера» сэр Эдвайт написал: «Каждый заслуживает немного счастья». Он прав, ты согласен? — Майрон прикоснулся к носу темной лошади. — Мышку я знаю, но как зовут это благородное животное?