Наследство Мираль - страница 35
Лица воинов были хмурыми и сосредоточенными. Наспех сколоченные плоты едва выдерживали наш вес. Наверное, без магии тут тоже не обошлось. Раненые лежали молча. Никто не стонал и не переговаривался даже шёпотом. Тишина стояла просто оглушающая, её нарушал лишь очень тихий плеск воды.
Нашим плотом управляли сразу несколько воинов, Мариус сидел рядом со мной. Плавучей конструкцией позади правил Рэм. Кажется, он вёз только раненых, а впереди развевались полы синего плаща Рихта. Он стоял, не оборачиваясь, но я до сих пор кожей чувствовала на себе холодный пристальный взгляд. Зато Иола, сидевшая у ног мага, словно огромная чёрная кошка, то и дело поглядывала в нашу сторону. Похоже, эта воительница — его любовница. Красивая пара, они подходят друг другу…
Неожиданно непонятное ощущение нахлынуло на меня. Взволновало и растревожило.
— Приближается развилка, — прошептал на ухо Арчи, и я внутренне подобралась.
Рихт обернулся, в полумраке глаза мужчины светились каким-то потусторонним синим светом. Слава богу, смотрел он не на меня. Хватит уже на сегодня особого внимания!
В руках у мага блеснул не то посох, не то жезл, и он молча взмахнул им, указывая направо. Синее облачко, сформировав стрелку, зависло в воздухе. Воины принялись грести куда велено. И вскоре стало отчётливо видно, что впереди у скального выступа река делилась на два рукава, убегавших в разные туннели. Там вода пенилась и клокотала. Причём слева бурлило сильнее.
У меня аж живот скрутило при мысли, что станет с нашим плотом, попади он в этот водоворот. Тревога продолжала нарастать, и, не выдержав, я тронула Мариуса за рукав.
— По-моему, впереди нас ждёт опасность…
Но договорить не успела, слова застыли в глотке: откуда-то из-за спины послышался свист, и в сидевшего на корме воина мягко, будто в кусок масла, воткнулась стрела.
Он коротко вскрикнул и свалился в воду.
— Дварики! — резанул слух крик Мариуса. — К обороне!
Воины повскакивали на ноги, но поздно! Половина тотчас попадала в воду, плот завертелся, его тотчас подхватило течением и швырнуло влево.
— А-а-а, — едва успела вскрикнуть я до того, как нас перевернуло.
Глава 14
Темнота и ледяной холод лишали способности думать, видеть, ощущать, а главное — дышать! Отчаянно барахтаясь, не понимая, тону или всплываю, я дергалась в воде, как ужаленная медузой, лёгкие огнем рвало от неспособности вдохнуть, а перед глазами разливалось чернота. Ну вот, пожалуй, это уже и всё, как-то отстранённо и совершенно спокойно подумалось на границе сознания…
И тут я почувствовала, как чья-то рука подхватила меня. Вода, напоследок тяжело охватив меня, не желая выпускать из своих ледяных объятий, сдалась. Тело моё дёрнуло вверх, и я наконец с громким всплеском вырвалась на поверхность.
— Не сопротивляйся! — крикнул кто-то прямо над ухом. И, несмотря на потерянность, радость, ужас, и жгучую боль в грудине, я узнала голос…
— Мариу-у-у…
Но даже не успела договорить, вода как будто подхватила нас и поволокла за собой со всё возраставшей скоростью.
Господи, ну вот где я так нагрешила?!
— Держи голову вы-ы…
Я не расслышала последних звуков слов Мариуса, нас подбросило вверх на небольшом выступе, а после этого началось истинное светопреставление. Нас крутило и болтало, то и дело накрывая клокотавшей водой. Я едва успевала набрать в лёгкие воздух, как всё начиналось заново. Руки и ноги уже сводило от холода. Держаться было всё тяжелее, мокрая одежда тянула на дно, а затылок и члены словно налились свинцом.
Впереди показался просвет, но особой радости это не доставило. Когда мы в очередной раз взлетели вверх, больно ударившись о порог, у меня промелькнула ужасная мысль — впереди водопад! И, закрыв глаза, я приготовилась к худшему.
Но падения не последовало. Не прошло и минуты, как меня снова приложило о что-то твёрдое, и, закованная в невесомо лёгкий металл рука Мариуса, схватив меня за шкирку, потащила на берег. Почувствовав земную твердь, я воспрянула духом. Это и впрямь был берег. Всё та же скальная порода, но, по крайней мере, это суша, на которой можно стоять и сидеть. Небольшая песчаная отмель и стена неприступной скалы за ней. Сквозь расщелину над головой падал тусклый дневной свет.