Наследство Мираль - страница 42

Его горячее дыхание превратилось в пытку, жар во всём теле нарастал.

— Мариус, в этой библиотеке…

И в тот миг, когда я уже готова была поведать ему о своей находке, послышался ехидный голос Иолы:

— Зря теряешь время, эта мерзавка всё равно ничего тебе не расскажет. Идём, Рихт наверняка уже нас ищет.

Мариус резко развернулся, но чародейки уже и след простыл. На его красивом лице на мгновение отразилась досада, а потом мужчина взял себя в руки.

— На обеде без моего сигнала ничего не ешь и не пей, поняла? Мы не знаем, чего ждать от Принца, — прошептал мне маг.

— Хорошо. Можно я загляну в свои покои? Всего на минутку, ладно?

— Что такое «минутка»?

— Очень короткий промежуток времени.

— Не дольше, чем длится поцелуй? — прищурился мужчина.

— Смотря какой, — ляпнула и, увидев, как в голубых глазах зажегся любопытный огонёк, спохватилась: — Там остался мой фамильяр. Хочу забрать его.

Получив кивок, я с облегчением выдохнула. Больше мне и не нужно, только положу томик, чтобы заглянуть в него вечером, а потом сразу верну обратно.

***

Я распахнула дверь в гостиную и тут же почувствовала странный запах. Вовсе не цветочный, как всего полчаса назад, а какой-то гнилостный, будто опять попала в подземелье. Взгляд заскользил по комнате и остановился на подоконнике, где из-под крупных листьев растения выглядывало рыжее крыло попугая.

— Арчи? — я бросилась к нему. — Арчи, опять за старое?!

Он лежал безжизненной тушкой посреди россыпи бордовых ягод. Дыхание у меня перехватило. Не помня себя, я дотронулась до мягких перышек, и тут-то меня по-настоящему обуял ужас: я почувствовала, как по руке ползают огромные муравьи.

— А-а-а! — вопль вырвался сам собой.

И тут же за спиной раздался встревоженный голос Мариуса:

— Мираль?

Ответить я не могла, все тело оцепенело от страха. Нет, только не Арчи! Новый крик комом застрял в горле. Слёзы закапали из глаз на скрюченные пальцы. Он больше никогда не назовёт меня по имени, никогда не сядет на плечо!

— Что с твоим фамильяром? — Мариус склонился над безжизненной птицей. — Магическое истощение! Он уже на грани.

— Жив? — в сердце вспыхнула надежда, и я вцепилась в локоть мага. — Сделай же что-нибудь!

Он покачал головой:

— Здесь моя магия бессильна.

За спиной раздалась железная поступь шагов командира, повеяло холодом. Рихт… у него такая сильная энергетика, что не нужны глаза.

— Мариус, отойди.

Меня била крупная дрожь, словно в полутрансе я развернулась и вцепилась в полы расшитого серебром камзола темноволосого мага:

— Спасите его, умоляю! У меня больше никого нет!

— Неправда, у тебя есть я, — послышались слова Мариуса.

Рихт опустил голову, и я в ужасе отшатнулась. Глаза у мага почти целиком затянуло мраком. Из них буквально сочилась тьма.

— Его может спасти частичка твоей души.

— Что угодно! — вырвался из груди отчаянный крик.

Чародей опустил одну руку на моё плечо, а другую на распростёртую тушку Арчи.

Холод… Я почувствовала холод. Сухой и колющий, он расползался из грудной клетки по всему телу, мельчайшими иголками морозного инея колол мышцы и кожу. Казалось, он погасил во мне само желание жизни. Ещё немного, и я превращусь в сосульку. Дыхание стало ледяным, тело бил озноб.

Но вдруг глаза Рихта начали светлеть, из них теперь лучился серебряный свет. Его сияние проникло внутрь меня и растопило лёд.

Тихий всхлип вырвался из груди, когда я увидела, как дёрнулась головка Арчи, и он открыл глаза.

— Спасибо… Рихт. — Я осознала, что по-прежнему цепляюсь за его одежду.

— Твоей магии слишком мало, чтобы поддерживать жизнь фамильяра, — глухой голос мужчины отзывался в моей голове эхом. — Вся твоя сила в родовом инструменте, который остался в пещерах.

Скрипка? Это единственное, что у меня было магическое… Я расцепила руки и прижала их к лицу.

— Что же нам делать?

Маг повернулся к окну и взял комок земли, из которой росла злополучная роза с красными ягодами. Подул на него… и… мои глаза будто присыпало песком. Я инстинктивно зажмурилась, а когда открыла, изумлённо ахнула. На широкой ладони мужчины лежало кольцо с белым камнем и синей окантовкой.

Он протянул его мне: