Наследство Мираль - страница 43
— Надень. Пока это с тобой, фамильяру не грозит истощение.
— Волшебное, Мир-р-ра! Рихт — спаситель! — раздался знакомый картавый голос, и попугай взмыл к потолку. — Больше не нужно поедать ягоды для подпитки!
Встрепенувшись, я надела кольцо. Так вот оно что! Бедный Арчи! Поэтому его так тянуло к этим плодам!
— Что здесь происходит? — Я вздрогнула, когда между мной и Рихтом втиснулась Иола. Её глаза метали молнии. — Кольцо? С какой стати…
— Ты забываешься. Не лезь не в своё дело, — холодно отрезал маг. — Нас ждёт встреча с принцем.
— Повелитель приглашает вас присоединиться к нему сейчас, — подтвердил его слова возникший из ниоткуда распорядитель.
Мы все повернулись.
— Тогда не будем заставлять его ждать, — ответил Мариус, переглянувшись с Рихтом.
***
Перед нами распахнулись огромные тяжёлые двери, покрытые затейливой резьбой, и чей-то громкий голос провозгласил:
— Благословлённые великой Лаас Норры Рихт и Мариус Дарвальские!
Я не сдержала изумлённого возгласа. Перед нами раскинулся большой зал с широким круглым проёмом в потолке. В него заглядывал невероятного фиолетового цвета диск луны. Свет её отражался от стен и отполированных до зеркального блеска плит каменного пола лиловым сиянием, заливая пространство танцующими бликами.
А в самом центре на возвышении стоял трон, на котором в гордом одиночестве сидел, вне всякого сомнения, сам Неспящий Принц. Его серебристые волосы тускло поблёскивали, на плечах пурпурным огнём горела мантия. Когда он заговорил, голос звучал мягко, почти нараспев, разносясь под сводом гулким эхом:
— Прошу вас присоединиться к нам, благословлённые! В этот праздник полнолуния мы собрались, чтобы проводить ушедшее десятилетие. Это древняя Левонская традиция — рассказать о том, что произошло за эти годы в лунной песне.
Едва он закончил, как блики исчезли, и рядом с ним засверкал хрусталём огромный, уставленный яствами стол, за которым сидели ещё несколько человек: мужчин и женщин в белых одеждах. Их обращённые к нам красивые лица были спокойны и чем-то неуловимо походили друг на друга.
«В них течёт одна кровь!» — догадалась я, направляясь вместе с остальными в центр зала.
Один за другим отразились сияющим перламутром стулья, указывая на отведённые нам за столом места. А что, удобно, и не нужны лишние слуги, чтобы рассаживать гостей.
Едва мы уселись, взгляду открылась небольшая сцена, на которую из залитого лунным светом алькова выпорхнула грациозная девушка. Казалось, она не шла, а плыла, едва касаясь босыми ступнями зеркального пола. В лиловом свете луны полуобнажённая певица выглядела фантастически красиво, исходившее от стен сияние подчёркивало достоинства её фигуры. Каждая линия гибкого тела была правильной и красивой.
Когда она остановилась и прижала руку к груди, сидевший рядом Мариус шумно вздохнул. Я вместе со всеми приготовилась слушать лунную песню, но вместо этого девушка начала плавно двигаться в танце. А когда она подняла руку, в зале заиграла музыка. Казалось, её издавали сами стены, наполняя пространство чарующими звуками.
Мелодия изменяла свой ритм с каждым движением танцовщицы, звучала всё быстрее, одурманивая сознание. А когда мне показалось, что ещё немного — и душа вознесётся к небу, воспарив сквозь отверстие в потолке, девушка запела. И тут воображение моё стало рисовать живописные картины величественных гор Ранеи, простирающихся цепью от самого сердца севера аж до самых южных морей.
Я будто наяву увидела спрятанные в подземельях несметные сокровища, которые стерегли воинственные дварики. И то, как бесстрашные отряды Неспящего Принца охраняли подступы к долине. Песня, похожая на балладу, рассказывала о трудном счастье жителей, об их подвигах на этой земле, о сказочном королевстве под фиолетовой луной и прекрасных храмах богини Лаас.
Завороженная музыкой и видениями, я уже погрузились в транс, когда рядом раздался холодный, с металлическими нотками голос Рихта:
— Эта лунная песня слишком коротка…
Сознание тотчас вернулось обратно. Я встряхнула головой, непонимающе глядя перед собой. Девушка больше не танцевала и не пела. Её вообще больше не было на сцене. А маг продолжал: