Наследство с характером - страница 63

– Никогда… Никогда больше так не делайте, – наконец заговорил князь, тихо и размеренно, словно взвешивал каждое слово, а еще знакомо потянулся к моему лицу, едва касаясь теплыми пальцами подбородка, заставляя смотреть ему в глаза. – С этого самого дня я сделаю все, чтобы со мной вы чувствовали себя в безопасности, мисс Кэтрин. Стану стеной, через которую к вам не подберутся ни боль, ни ложь, ни какое-либо зло. Обещаю, что буду беречь вас, заботиться. С вашей же стороны смею надеяться хотя бы на откровенность, чтобы у нас снова не случилось чего-то подобного…

От его слов мои щеки неминуемо вспыхнули. Если бы кто-то захотел признаться мне в любви, то просто не нашел бы лучших слов. Это было так странно и в тоже время трогательно.

ОН ПООБЕЩАЛ МЕНЯ БЕРЕЧЬ.

В нашем мире от современного мужчины редко подобное услышишь. Обеспечивать и защищать – это да. Но беречь… Ведь берегут самое дорогое. Или это только мои бестолковые мечты?

– Простите меня, если сможете… До сих пор не понимаю, как так вышло.

Говорить про Авдотью, которая уже получила по заслугам, мне не хотелось. Да и князя, который не отличался особой выдержкой, эта тема только вывела бы из себя.

– Все вы понимаете, мисс Кэтрин. Вы же у нас умная девочка. А еще очень смелая, раз решили преодолеть зачарованный лес в одиночку. Самое удивительное, я должен признать, что у вас это почти получилось.

На красивом мужском лице заиграла сдержанна ухмылка. Его рука снова потянулась ко мне, мягко очертив скулу, но теперь, чтобы убрать выбившуюся прядь непослушных волос за ухо. Смотреть ему в глаза он больше не заставлял, вероятно, заметив, как непросто мне это дается, а еще, как меня терзает обострившееся чувство вины.

– Получилось…Только не появись вы вовремя, мы бы сейчас не разговаривали, – с грустью подытожила я.

– Кэтрин, а вы помните, что произошло перед тем, как вы потеряли сознание?

Я ждала этого вопроса. Как такое не помнить?! А вот ответа на него даже боялась. Вряд ли я могла дать объяснение тому, как в одночасье превратилась в настоящий взрывной механизм.

– Помню… Сперва я жутко разозлилась, руки потяжелели и воспламенились, а потом от меня прошла ударная волна.

– А раньше с вами такое бывало?

– Нет, что вы, никогда! – наш странный разговор все больше напоминал сцену из анекдота, в которой чудаковатый пациент пришел на прием к доктору. – Конечно, я читала, что в состоянии стресса всякое бывает. Обычные люди и двухметровые заборы сходу перепрыгивают, но такое… Не уверена, что это нормально и как-то лечится. Похоже, меня тоже кто-то проклял, превратив в ходячую боеголовку, – выложила я свою незамысловатую версию в духе супергероев.

Оценив меня на адекватность фирменным сканирующим взглядом, Воронцов еще пару секунд сохранял серьезное выражение лица, после чего от души рассмеялся.

– Вы неповторимы, Кэтрин. Даже не представляете, как я по вам скучал все эти дни, – признался мужчина, незаметно подсев еще немного ближе. – Но уверен, что вы заблуждаетесь на свой счет и дело здесь совсем в другом.

– И в чем же? – подозрительно нахмурилась я, готовясь к самому страшному.

– В вас определенно есть магия, скрытый неразвитый потенциал. Если хотите, мы могли бы провести пару тестов, чтобы его изучить. Правда, для этого придется наведаться в лабораторию академии.

– Конечно, хочу. Только сперва было бы неплохо восстановить силы, а еще доползти до ванной и помыться, – призналась я, намекая на свои слипшиеся волосы, за которые даже сейчас, сидя перед благоухающим князем мне было жуть как неловко.

Внутри меня живет магия! От одной этой мысли на лице нарисовалась наверняка идиотская, но абсолютно счастливая улыбка. Выходит, не такое я и бесполезное создание, как все это время пыталась убедить меня Авдотья. Может и не зря меня занесло в этот безумный магический мир, а наша встреча с князем вовсе не случайна?

Глава 42 Дотошная мамочка

Весь день Воронцов не отходил от меня ни на шаг. А еще незаметно перетащил в спальню едва ли не половину утвари из своего рабочего кабинета, необходимой ему для переводов: магические артефакты, склянки с чернилами, целый ворох старинных рукописей с непонятными закорючками и талмудов с расшифровкой.