Настоящая фантастика 2018 [антология] - страница 41

Как каждый день после пробуждения, он еще миг лежал, как будто жизнь идет своим чередом, а потом оно все навалилось. Скопом.

Да, Алица пила. Уже… год, два, три? Черт знает, когда он стал ей невыносим.

Да, Алица ушла. Навсегда. В первые дни ему хотелось забиться в угол и тихо, медленно умирать. Он взял неделю отпуска. Против воли заставлял себя есть, пить, а спать… выходит, что жена права. Бутылка в самом деле помогала остановить мысли и провалиться в сон.

А потом ее нашли в осоке, в грязном пруду посреди парка, посиневшую и с ножевыми ранами в животе. Опознание. Рука полицейского на плече. Блаз хватал ртом воздух, потому что дыхание все разом вышло, и он захлебывался слюной и не мог вдохнуть.

Треск.

Шипение и темнота.

Штех сел и охнул, когда грудь прошило болью.

Включенный телевизор залил дальний угол серым мерцанием. Помехи на весь экран, шипение и треск. Гребаный мотель! Гребаный допотопный телевизор, который включается, когда хочет, да притом еще показывает рябь.

В темноте он спустил на пол ноги и лишь теперь взглянул на тумбочку. Во мраке светились цифры: 03:09.

Черт.

Черт-черт-черт!

А ведь он хотел совсем немного полежать, а после узнать у сторожа, проезжал ли убийца. В животе заурчало, едва вспомнились лапша, сэндвичи и растворимое пюре в автомате.

Таблетка. Сперва таблетка!

За спиной все так же шумел экран, и Блазу чудилось, что тот шепчет: «С-стрый. С-стрый…» На эмали раковины чья-то рука нацарапала «ублюдок», и Штех вздрогнул, когда это увидел. Потом заметил, что вся поверхность сплошь покрыта ругательствами: с вечера Блаз принял их за паутину трещин.

Уже потом, запив таблетку, он долго давил на кнопку пульта, но без толку: телевизор и не думал выключаться. Сквозь помехи как будто проглядывали фигуры и здания. А, провались оно пропадом! Блаз отшвырнул пульт и хлопнул дверью.

Внизу было так же. Пустая стойка, круг света под лампой и кружка с потеками кофе. И, конечно же, сторожа нет.

— Есть кто?

Опять, что ли, вышел покурить? Но нет: дверь заперта, а изнутри еще и решетка. На покрытых краской прутьях — амбарный замок. Блазей зачем-то подошел и со всей дури рванул ее на себя, подняв адский грохот.

Все лучше, чем стоять и ждать. Может, хоть шум привлечет эту чертову «белку»?

Блаз считал вздохи, чувствуя себя героем фильма. Пять. Семь… На шестнадцатом он еще раз громыхнул решеткой и двинулся в темноту за стойкой.

— Эй-эй! — вновь подал голос Штех.

Тишина. Спать он лег, что ли?

Дверной проем едва виднелся. Почему-то Блаз замедлил шаг, ступая осторожно: как будто если кто увидит, что он зашел за стойку, ему не поздоровится. «Ха! Арестуют, не иначе», — сказал себе Штех. Как и вчера, он чиркнул зажигалкой.

Скучный коридор, утонувший в тенях. И разговор за стенкой: голос женский, но низкий, идущий из самого нутра:

— …умерла, вот в чем дело-то! Часов в пять утра. Сказала, что любит и больше на тебя не сердится. Хотела, чтоб ты это знал.

— Возьми же трубку! — бормотал мужчина. — Господи, пожалуйста, возьми трубку. Пожалуйста!..

Писк, словно нажали на кнопку электроприбора. Гудки, гудки, шипение. Блаз сдавленно выругался: телевизор, мать его! Еще один телевизор.

Он ударил по выключателю кулаком, и лампы в коридоре загудели, вспыхивая одна за другой.

Кухня. Первое чистое помещение, что ему встретилось. В животе противно заурчало при мысли о еде.

Дальше были кладовка, склад с бельем и горой подушек. Пропахшая никотином каморка, где сторож, по-видимому, спал. Не ушел же он, черт возьми! Да нет, не мог уйти. Как бы он тогда навесил на решетку замок? — изнутри.

Блаз вздрогнул, услышав за спиной хихиканье. Резко обернулся — и вновь попался на трюк с телевизором. Маленький экран стоял в углу, а смеялся школьник. Это отсюда и доносились голоса.

Даже телевизор не выключил. Он просто отошел.

— Есть кто? — крикнул Блаз для приличия, прежде чем стукнуть в беленую дверь туалета.

Та скрипнула и приоткрылась, показав край раковины. И здесь нет? Да где же… Штех выругался и лишь теперь заметил еще одну дверь напротив. Толкнул ее, прежде даже, чем успел подумать…

…и лишь завидев смятую постель, понял, что за дверью его же номер.