Настоящая крепость - страница 21

Это, вероятно, было бы справедливо практически для любого старшего офицера в незавидном положении Чермина, — подумал бригадный генерал. Совмещение ролей командующего оккупационными силами и официального вице-короля императора Кэйлеба и императрицы Шарлиан было бы достаточно сложной задачей практически для любого. Учитывая отвращение Чермина к политике в сочетании с его предыдущим постоянным успехом в том, чтобы избегать всего, что хотя бы отдаленно напоминало обязанности при дворе, было бы трудно найти кого-то, кто чувствовал бы себя менее подходящим для этой задачи.

К счастью для Чарисийской империи, Хоуилу Чермину никогда не приходило в голову отказаться от своего нынешнего поста. И причина, по которой ему повезло, заключалась в том, что независимо от того, насколько неподходящим он себя считал, он почти наверняка был самым лучшим человеком, подходящим для этой работы. Генерал вице-король мог не любить политику, и он мог быть неполированным (мягко говоря) по придворным стандартам, но это не означало, что он не разбирался в политике, а его железное чувство долга и честность сочетались с драчливостью бульдога, которую любой дурак мог почувствовать с другого конца комнаты.

Не было никаких сомнений в том, что дворяне и простолюдины, собравшиеся в парламенте здесь, в Манчире, во всяком случае, почувствовали это, и никто из них не был настолько глуп, чтобы бросить ему вызов. Во всяком случае, не открыто. Жанстин не сомневался, что немало разговоров в разных гардеробных и частных квартирах было посвящено тайным способам уклониться от решимости Чермина проводить политику, которую император Кэйлеб изложил перед своим отъездом в Чисхолм. На данный момент, однако, генерал вице-король крепко держал руку на горле великих лордов Корисанды.

Это облегчалось тем фактом, что, как и более состоятельным членам палаты общин, великим аристократам было слишком много чего терять. Это сделало их осторожными, не желающими пытаться оказать открытое сопротивление, особенно после того, как Чермин — в своем грубом, неотесанном, неучтивом, но кристально чистом стиле — совершенно ясно дал понять, что он намеревался сделать с любым дворянином, который нарушит его новую клятву верности короне Чариса. Тот факт, что дипломатическая околичность была ему полностью чужда, во многом способствовал тому, чтобы никто из его слушателей ни на мгновение не усомнился в том, что точно означало каждое сказанное им слово. И что любые оправдания по поводу того, что клятвы отлученным не являются обязательными, оставят его удивительно равнодушным, когда он и его осадная артиллерия окажутся перед стенами замка любого клятвопреступника.

— Но боль в заднице или нет, — продолжил Чермин, отворачиваясь от окна, чтобы повернуться лицом к бригадному генералу, все еще сцепив руки за спиной, — так оно и должно быть. По крайней мере, сейчас. — Он поморщился. — Имей в виду, я бы ничего так не хотел, как добраться до проклятых главарей! У меня нет особых сомнений в том, что большинство этих бедных ублюдков более или менее водят нас за нос. — Он издал звук отвращения, нечто среднее между фырканьем и рычанием. — И я читал проклятые расклеиваемые листовки, так же, как и ты. Кто-то помешивает в этом котле, и не сомневаюсь, что его величество был прав насчет того, что им нужно. Вот почему я не собираюсь отдавать это им.

— Да, сэр, — подтвердил Жанстин. Хотя, по правде говоря, это было не совсем так, как если бы он возражал против инструкций или политики вице-короля. С другой стороны, он почти уверился в том, насколько он понимал, по мнению самого Чермина, что «объяснение» его начальника было скорее способом для Чермина понизить собственное давление, прежде чем оно нанесет ему вред.

— Последнее, что нам нужно предложить ублюдкам, стоящим за всем этим, — это мученичество, — прорычал Чермин, поворачивая голову, чтобы оглянуться на стекающие стекла. — Думаю, что большинство из этих людей, по крайней мере, готовы не высовываться, если нарушители спокойствия просто оставят их в покое. Не говорю, что мы могли бы вечно держать закрытой крышку на горшке, но все, что нам действительно нужно сделать, это держать ее завинченной до тех пор, пока Энвил-Рок, Тартариан и остальные члены регентского совета не встанут на ноги. Создадут хотя бы немного легитимности. То дело у собора на днях, — он повернул голову назад, его глаза внезапно встретились с глазами Жанстина, — могло обернуться неприятно. Достаточно плохо потерять одного из наших, но если этот ваш молодой парень — лейтенант Талас, не так ли? — Он сделал паузу, пока Жанстин не кивнул, затем снова фыркнул. — Если бы мальчик потерял контроль, позволил своим людям складывать тела так, как, я не сомневаюсь, они хотели, вместо того, чтобы довольствоваться расколотыми черепами и несколькими сломанными костями, это дало бы ублюдкам на другой стороне именно то, что они хотели.