Навечно разрушен - страница 3

Продолжай моргать. Продолжай моргать. Продолжай моргать.

Мама теперь обмякла, неподвижно лежа в красной луже.

Глаза у него дикие, кожа бледная.

— Мне жаль, что все так закончилось, mia bella.

Мужчина сбегает по ступенькам и останавливается.

— Вы в порядке, босс? Надо выбраться отсюда. Его люди скоро будут здесь!

Мужчина, не в силах больше стоять прямо, медленно шепчет:

— Дети…

— Нам нужно выбраться отсюда, сэр, пока вы сами не погибли.

Роза снова начинает суетиться рядом со мной, и я тут же закрываю ей рот рукой, чтобы успокоить. Надеюсь, они не услышат.

Мужчина немного колеблется.

— Сэр? — спрашивает мужчина.

— Сожгите это место. Сожгите все.

— Хорошо, синьор.

Бросив последний взгляд вокруг, оба мужчины уходят. Я молчу, как мышь, кажется, целую вечность. Но как бы я ни устал, я должен идти к маме. Я ей нужен!

Я ползу и спотыкаюсь на пути к ней, с надеждой, что теперь все будет хорошо.

— Мама? — не получив ответа, я спрашиваю громче. — Мама? — изо всех сил я трясу ее, но все равно ничего.

Из последних сил я тащу ее к печи вместе с сестренкой на случай, если эти злые люди вернутся.

Она такая холодная.

Она просто спит, потому что ей больно. Иногда, когда мне больно, я тоже люблю вздремнуть. Мама всегда спит рядом со мной. Теперь моя очередь, после этого она будет чувствовать себя намного лучше. И я тоже.

Мои глаза больше не могут оставаться открытыми, боль в моем теле становится слишком сильной, и теперь, когда мы снова в ее объятиях, мы чувствуем себя в безопасности. Поэтому я прижимаюсь к Розе и засыпаю рядом с мамой.

~

Я просыпаюсь, хрипя и едва дыша. Мое тело болит с каждым вдохом, но, по крайней мере, боль в голове ослабла. В воздухе так много дыма, что трудно даже видеть что-то перед собой…

Мама сильно пострадала, поэтому так долго спит. Я хватаюсь за Розу, которая кашляет рядом со мной, снова пытаюсь разбудить маму, но она не встает.

Затем я замечаю огонь.

Я зову маму и папу, но меня как будто никто не слышит. Пламя подбирается все ближе и ближе, нам нужно выбраться отсюда, но я не знаю как.

Я оглядываю комнату и замечаю туннель, по которому папа ходит на задний двор. Я все еще устал, мое маленькое тело так слабо и истощено, что мне требуется вся сила, чтобы встать и подняться по лестнице туннеля. Я изо всех сил толкаю запертую дверь, но она не двигается. Паника начинает охватывать меня, когда я вижу, что рушится потолок с другой стороны комнаты.

Со страхом, терзающим мое тело, я нащупываю дверь. Мои глаза внезапно замечают маленькую защелку сбоку, поэтому я быстро открываю ее, толкаю, и она распахивается, открывая холодное ночное небо.

Мои кости словно резиновые, и я едва могу заставить ноги двигаться, но мне удается спуститься обратно по лестнице. Теперь комната полностью охвачена пламенем, за исключением маленького уголка, где находятся мама и младшая сестра.

Дым стал намного гуще, и с большим трудом мне удается вытащить Розу из горящего подвала. Я борюсь с болью в теле, чтобы вернуться вниз и забрать маму, спускаюсь по ступенькам лестницы и чуть не получаю удар от падающей горящей балки. Мой путь к маме перекрыт, а огонь поднимается все выше и выше.

— Мама! — кричу я. — Мама, пожалуйста, проснись! — горло горит.

Я снова пытаюсь подойти к ней, но огонь стал таким большим, что я даже не могу ее разглядеть.

— Мама! — я кричу еще раз.

Странное чувство усталости охватывает меня, хотя я только что спал. Все становится слишком плохо, и младшая сестра нуждается во мне. Слеза скатывается по моей щеке, когда я понимаю, что должен оставить маму. Я прощаюсь с ней в последний раз, обещая скоро увидеться, когда все придет в норму. Я поднимаюсь по лестнице, ведущей на задний двор. На улице все еще темно и холодно, поэтому я нахожу пустой сарай, где мы с Розой можем остаться.

Несмотря на то, что я слаб от усталости, все равно не сплю, потому что боюсь, что те люди могут вернуться.

Не знаю, сколько мы здесь пробыли, но я так проголодался, что даже пошевелиться не могу. Я все равно крепче прижимаюсь к сестренке, но она начинает холодеть, совсем как мама.

Чем голоднее я становлюсь, тем больше устаю, я дышу немного резче и не могу больше держать глаза открытыми.