Найди свою правду - страница 33

- У тебя есть наблюдатель, - догадался Урдил. - и ты знаешь, где найти Вернера.

- Разумеется.

- Скажи мне, - потребовал Урдил, зная, что не имеет права приказывать профессору. - Моя честь требует, чтобы я его нашел.

- Зачем? Хочешь его убить?

- Он должен заплатить за то, что сделал.

- Возвратить камень важнее.

- Это дело имеет более высокий приоритет.

- Если вернешь камень, у тебя не будет необходимости убивать Вернера. Наверняка он сам отдаст тебе камень, если попросишь и даже предложит помочь поставить его на место. Думаю, он просто не знал, что делает, но уверен, у него была веская причина.

- И какая же причина может быть достаточно веской?

- Не уверен, но хотел бы знать. В этом человеке столько головоломок.

Как всегда, любопытство Лэверти сбило его с нужного пути.

- Я не хочу разгадывать головоломки какого-то там человека. И я не могу сидеть сложа руки. Мне нельзя отдыхать, пока защитный камень не на месте и мы не знаем, в каких отношениях этот человек находится с Речнеем. Скажи мне, где найти Вернера.

Адрес, названный Лэверти, Урдилу ничего не сказал, но в библиотечном компьютере должны быть карты.

Додгер заставил свое сознание выйти из киберпространства, но не полностью. Обычно он, как и многие операторы, вводил свое сознание туда полностью. Так лучше контролировать скорость передачи данных и оперировать сигнатурными тонкостями. Но поиски были не совсем обычными, а значит и не совсем обычными были методы работы. Чтобы разобраться в некоторых сигнатурах и иконках, ему нужно видеть одновременно реальные цифры и машинный код. Додгер думал, что понимает, в чем причина сигнатурных сдвигов, но не был в этом уверен. Он думал, что сдвиги - причина наличия в киберпространстве искусственного разума, как однажды она сотворила в сети “Ренраку” комнату с зеркальными стенами, а чуть позже, при следующем проникновении, поймала его в ловушку. Изменения, наблюдаемые Додгером были только во власти искусственного интеллекта.

Она была там. Она должна быть там.

Прошло несколько часов, как Додгер изучал данные, прихваченные из сети при последнем пробеге. Периодически он нырял через ноутбук в киберпространство, ненадолго, целенаправленно исследуя тот или иной вопрос.

Кофе в последней чашке давно остыл, встав еще одной в ряду забытых чашек. Шею свело железной хваткой. Каждая ниточка, за которую тянул Додгер, в конечном счете, приводила к разочарованию, но, вместе с тем, давала еще пару интригующих и многообещающих направлений. Додгер был так поглощен их исследованием, что не сразу услышал щебетание телекома, разрывающегося уже довольно продолжительное время.

Он не хотел, чтобы его беспокоили, но не подумал дать команду системе телекома отклонять звонки, потому что сегодняшний номер знали немногие. И вот, кому-то захотелось с ним поговорить. Вдруг осознав, что находится не в лучшей форме, Додгеру и вовсе перехотелось с кем-либо общаться.

Телеком, тем временем, продолжал щебетать.

Звонивший был настойчив. Ох, ну ладно. Эйфория поиска прошла, и нужных данных давно не находилось. Додгер щелкнул по кнопке “Сохранить” на ноутбуке. Замечательно. Нужно немного подумать, прежде чем продолжить поиск. Вытащив разъем из вживленного порта, Додгер щелкнул кнопкой, открывая линию входящему звонку.

Засветился экран и в его центре появилось лицо Терезы О’Коннор. Это было неожиданно и вовсе сбило Додгера с рабочего настроения. Похороненные чувства вновь восстали. Додгер знал, что он сейчас весьма уязвим.

- Додгер? Ты выглядишь, как только что вернулся из преисподней.

- Ах, леди, и тебе добрый день. Я считал, что ты не хочешь со мной разговаривать.

- Я никогда такого не говорила.

Что это? На ее лице проступила боль? Или недовольство тем, что он должен был предугадать ее желание?

- Ты высказалась ясно, когда убежала из Лондона с Эстайосом. Он хорош, я верю.

- Достаточно хорош. Он даже не швыряется мебелью при упоминании твоего имени.

- Большего я и не ожидал. Но я не в духе. Уверен, твое нежное влияние успокаивает его бушующий нрав.

- Додгер, я не хочу об этом говорить.

- Замечательно, леди, - наружу вырвалась горечь, и это говорило о том, что Додгер так не думает. - Как всегда, я не могу отказать ни одному твоему желанию.