Названная женой - страница 52

Темстиале подошла так незаметно, словно подплыла. Поздоровалась, не сводя восхищённого взгляда с царевича, затем обернулась к Гвенн.

— Что-то вы все болеете и болеете, — пропела глубоководная красавица. — Видно, климат Океании не идет вам на пользу!

— Благодарю вас, княжна, за внимание к моему здоровью. Я чувствую себя прекрасно, не иначе, как вашими молитвами. Нис, разве тебе не нужно подойти к отцу? — шепнула Гвенн закаменевшему мужу. — А я пока пообщаюсь с твоим народом.

Нис не слишком довольно глянул на улыбающуюся Темстиале.

— Нужно. Но одно неласковое слово — и народу поубавится. Лайхан!

— Я буду рядом, мой царевич, — отозвалась подплывшая к Гвенн русалка.

Нис сжал руку Гвенн и отошёл к отцу.

— Ну как вам в Океании? — обратилась к царевне очень красивая ши-саа с изогнутыми, как арфа, рожками, серебристыми глазами и волосами. — Я — княжна Хейлис… — сложила она руки на груди.

— Ши-саа Вейни, Сердитый океан, — вспомнила Гвенн имя, и фоморка посинела от удовольствия. — Не буду скрывать, мне непривычно многое и я тоскую по близким, но Океания прекрасна. Не только столица, но и весь подводный мир. Мой супруг понемногу знакомит меня со всем, а ши-саа Лайхан многому учит меня, и я благодарна ей за это.

— Безмозглая рыба, — в сторону прошипела Темстиале.

А ведь когда-то, когда Гвенн не любили — или ей казалось, что не любят? — волчица тоже ненавидела на ровном месте. Так может ли она сейчас осуждать? Или будет умнее и не обратит внимания?

— Ровной и лёгкой волны, царевна, — произнёс еще один знакомый и не слишком приятный голос.

Гвенн обернулась к Дроуну, сложила пальцы в горсть и дотронулась до лба и груди.

— И вам, княжич Тёплого моря. Наша последняя встреча закончилась не так, как я бы хотела…

— Видно, даже керраны испугались нашей царевны, — раздался нежный голосок Темстиале.

— Гвенн спасла царевича, — негромко произнесла Лайхан.

— Уж конечно, спасла! Может, не будь её, и керраны бы не приплыли?

— Княжна-а-а! — укоризненно произнёс Дроун и покачал головой.

— Ну что вы, — ослепительно улыбнулась Гвенн. — Я привыкла, что все падают к моим ногам. Быть воином лучше, чем изнеженным созданием, неспособным удержать ни мужчину, ни оружие.

Полюбовалась густой синевой, покрывшей щёки княжны Аррианской впадины, и сдержанными смешками фоморок. Не Темстиале тягаться с Гвенн, воспитанной среди острых языков Благого Двора.

— Говорят, что царевич уже месяц как не ночует в своих покоях!

А это подала слово не Темстиале. Это, это… Гвенн судорожно вспоминала имя. Тонкие черты лица, рыжие волосы, лисья мордочка, бледно-голубые глаза.

— Княжна Лотмора, ши-саа Лейсун, рада вас видеть. Царевич очень внимателен ко мне, он дал мне время прийти в себя.

— А если и спит, то лишь на полу!

— Говорят, что скатов доят, — озлилась Гвенн. — Не думала, что до нежных княжеских ушек доходят самые низкие сплетни. Вот вам пища еще для одной: сегодня утром мы с мужем наконец освоили постель. Вы были правы, — обернулась она к Темстиале, — Нис исключителен!

Лейсун потупилась, а Темстиале пробормотала нечто весьма похожее на ругательство, объединяющее сухопутные и морское создания в самых заманчивых позах. Гвенн аж заслушалась: крепкими выражениями её ши-саа не баловали.

— Княжна, помилуй нас Балор! — вклинился Дроун. — Не приведи Великий Шторм и сама Бездна, вас услышит наш царь! К тому же вы можете расстроить царевну.

— Благодарю за заботу, княжич Дроун, — произнесла Гвенн. — Но ваши тревоги напрасны. Княжна Темстиале не может произнести ничего, что хоть как-то заденет меня.

Непонятно было одно: неужели её просто хотели вывести из себя? Неужели красавица Темстиале, надувшая губки, так глупа, как выглядит?

Гвенн продолжала держать спину и улыбку, что давалось все тяжелее. Нис ещё говорил с отцом, фоморки болтали о необычайно теплой осени, о последних свадьбах, как состоявшихся, так и расторгнутых, и об изукрашивании рогов.

То, что фоморы очень тщательно подходили к своим костяным наростам, царевна поняла давно. Краем уха уловила новости об очередном мастере, который изумительно полировал рога, наносил рисунки и выбивал руны. Подобные изыски наблюдались лишь у молодые ши-саа, видно, для старых доброй традицией было оставлять всё так, как дали древние боги.