Не был, не состоял, не привлекался - страница 74
И вот, когда появились «Вопросы языкознания», я, имея в виду, что вождь лучший друг не только всех мужчин и женщин, но также физкультурников и шахматистов, стал их внимательно читать. Эти «Вопросы» не только читали, но старательно изучали в кружках и семинарах. Большинство восхищалось мощью интеллекта вождя, однако несколько языковедов попытались сделать некоторые критические замечания. Главный языкознатец утверждал, что мысль обязательно выражается словами, а наивные критики что-то мямлили про глухонемых, тех, что языком не владеют, но что-то мыслят. Им пояснили, что это случай аномальный и, я слышал, даже перевоспитали.
Передо мной встал вопрос: что я делаю, обдумывая ход, когда играю шахматную партию? Сижу, смотрю на доску с фигурами и что-то думаю… Но слова получаются почему-то одинаковые – я туда, он туда, я туда… и так далее. Между тем позиции и варианты разные. Я не совсем понимал, почему вождь увлекся языкознанием, однако сообразил, что писать ему о своем наблюдении не следует. Проще не обижаться на то, что мысли у тебя аномальные.
Прошли годы, и новый вождь Никита Сергеевич состарился и тоже заинтересовался грамматикой. Одобрил реформаторские идеи в области орфографии. Поддержал намерение писать в слове огурцы последней буквой не грубое «ы», а просто «и». Однако огурцы, особенно соленые, таких операций не заслужили. А предложение писать не заяц, а заЕц вообще посягательство на всенародного любимца и героя мультяшек. Быть может, интерес вождей к языкознанию возникает на старости лет? Должен же вождь успеть осчастливить людей, благодаря своему знанию всего на свете! Вроде идей чу-чхе.
Проблема языкознания все же не обошла шахматистов. Я слышал о любопытной сценке, случившейся на заседании руководства Спорткомитета СССР. Обсуждали заключение комиссии, созданной по заявлению одного мастера. (Он сейчас в лучшем мире и не хочется называть его имени.) Мастер был человеком талантливым, но характер имел, мягко говоря, трудный. Он подверг критике работу редакции журнала «Шахматы в СССР». Намекнул на целесообразность укрепить редакцию. Председателем комиссии был кандидат в мастера, а по должности цензор. Он отозвался о содержании журнала в целом положительно, однако заметил, что в последних номерах нет ни слова о проблемах языкознания. Тут председатель комитета встал во весь рост и грозно вопросил: «Что?!». Цензор смущенно пролепетал: «Ну, хотя бы немного…». А председатель Комитета прогремел: «Немного?! Все должно было быть о языкознании!!».
Между прочим, председатель был исключительно толковым человеком. Просто проблемы языкознания овладели сознанием широких масс.
– Конечно, добью, – думал Князь, идя на доигрывание, – хотя шахматы есть шахматы, бывают и неожиданности.
Князем его прозвали товарищи. Не исключено, что его предки были князьями.
Он шагал, смотрел вниз и видел только свои здоровенные ботинки. Левый, правый, левый, правый…
Вдруг впереди, на сером асфальте, возникли красные туфельки. Цокают тонкие каблучки, шагают ножки стройности необыкновенной. А тут еще налетел легкий ветерок с той стороны, где кондитерская фабрика. Густой сладкий аромат, волнующий с детства, сдул обрывки шахматных тревог.
Здоровенные ботинки замелькали вдогонку красным туфелькам. Через минуту, на параллельном курсе, Князь спросил: «Извините, вы не знаете, где здесь клуб Совета Министров?».
Очень важно было услышать ее голос.
Девушка встрепенулась. Совет Министров это не «который час?». Посмотрела в глаза князю. Они лучились, жаждали общения, гнали одиночество. Добрые и, пожалуй, опасные…
Все она знала. И где клуб, и как играют в шахматы.
Князь объяснил ей, что он быстро доиграет отложенную партию, выиграет и будет свободен.
Туфельки и башмаки дружно зашагали в ногу.
Девушка не спеша, прохаживалась вдоль ряда шахматных столиков. Князь провожал ее взглядом. Он глядел на ее ноги и повыше…
Противник задумался, Князь встал и скоренько рассказал товарищам, где успел познакомиться и о том, что будет вскоре. Товарищи одобрили лихость Князя и девушку тоже. А противник, наверно, был хитрым малым. Он поставил маленькую ловушку. Так, пустячок…