Не был, не состоял, не привлекался - страница 79

Потом мы писали сценарий о шахматах, о борющихся людях, о необычайных зрителях шахматных сражений…

Мы были увлечены темой и довольны. Наконец, доказав, что шахматы воспитывают стойкость, изобретательность и так далее, мы написали слово «Конец». Вадим сказал, что теперь он знает, как снимать фильм.

«Богатый материал, шахматы? Верно? – спросил я. – Как вы думаете, можно на шахматной теме сделать полнометражный художественный фильм?». – «Конечно, можно, – ответил Вадим. – Но наш фильм будет лучше!». И в его улыбке светилась гордость.

Настал день обсуждения сценария на художественном совете. Началось настоящее кино.

Стройная голубоглазая и темноволосая женщина, лихо причесанная, оказалась директором. Она походила на генерала в женском платье, но все называли ее по имени и на ты. Пожилая дама, похожая на школьного заведующего учебной частью, оказалась режиссером. А седой человек в темно-синем скромном костюме, с виду инженер или чиновник, на самом деле был видный художественный руководитель. Все это я уразумел по подсказке Вадима.

Едва ли стоит говорить о людях, чьи слова мне понравились. Скажу лишь об одном курносом режиссере. Он заявил, что в сценарии много понаписано, что Вадим и я видим фильм. Значит, спорить не о чем. Надо фильм снимать и Вадиму не мешать. Будет хорошо.

Вдруг раздался львиный рык другого режиссера. Он обладал, кстати, еще и львиной гривой. Он объявил, что в сценарии все банально…

«Банально? Вот скотина!» – подумал я. И молниеносно вспомнил, как ребята тайком поспорили, кто лучше угадает мои ответы на подготовленные ими вопросы. Я тогда проявил оригинальность, а этот обвиняет меня в банальности! Однако рык не прекратился: «Весь сценарий надо перестроить. Снимать надо про людей, а не про шахматы. Здесь полный набор мусора, который кочует из сценария в сценарий…».

Слово взял Вадим и обвинил льва рычащего в том, что он не прочитал сценарий. Тот признал, что, может быть, не все читал, но то, что есть хорошего, потоплено в груде мусора. «Как это у вас написано: маршируют армии? Как это снимать? Ходы – то делают по очереди!».

«Пожалуйста, потише», – неожиданно спокойно сказал я. И стало тихо. И тут я поставил дымовую завесу – стал образцово объяснять, что настоящие армии противников движутся синхронно, а шахматные фигуры – дискретно. Военачальник может в уме представить себе дискретность маневров военных частей, а шахматный мастер движет в своем уме шахматные полки синхронно. При этом я показал пальцем на собственный лоб. Тут львиная грива закачалась в знак согласия, и мир временно водворился.

Общее мнение стало склоняться к тому, что есть возможность снять интересный фильм, но вот сценарий не то плохо написан, не то плохо прописан.

Редактор Виктор заявил, что сценарий написан блестяще, таких нет… Вадим отметил в сценарии какой-то литературный алмаз. Это прозвучало забавно, но у Вадима в тот момент был такой грозный взгляд, что ему не возразили.

Банальный, алмазный, мусорный, небывалый… Любопытная картинка.

Мое внимание с самого начала привлекла брюнетка, одетая скромно, но, похоже, по моде и дорого. Она иногда отпускала остроты, надувала и без того полные губы и, наверно, была очень довольна собой. Я подумал, что у нее очень хорошо с гормонами, но это наблюдение ни к месту и ни ко времени. Однако брюнетка заявила: «Ты, Вадим, да и Виктор тоже, не говоря об авторе, вкладываете в защиту сценария столько темперамента, что ясно – для сценария не осталось ровным счетом ничего. Там одни прописные истины. Я вот дура и то знаю, что шахматные часы двойные, что шахматам надо уделять внимание при воспитании детей. Я сама купила сыну шахматы, но я не даю Виктору играть в рабочее время, почти на глазах у Тихона (так называли самого главного и старшего по возрасту), поэтому я враг шахмат! Двадцать минут смотреть на людей за доской неинтересно. Я и раньше говорила, что фильма не будет». Так темпераментно она обвинила нас в неправильном расходовании наших темпераментов.

Черту наскоро подвел художественный руководитель. Он сказал, что сценарий надо подсократить, сделать попроще, чтобы прочитал кто-то свыше. Потом все срочно направились в соседнее объединение, провожать кого-то на пенсию.